6 декабря судебные приставы провели исполнительные действия по освобождению административного здания Центрального рынка от имущества бывших владельцев — ООО «Рынок». (ИА KNews).
Острую тему затронул 7 декабря на сессии депутат Олег Пащенко под впечатлением от телесюжетов, живописавших стычку на Центральном рынке Красноярска. Депутат был возмущён захватом и призвал коллег помочь главе Красноярска П.И. Пимашкову справиться с застарелой проблемой. Выяснилось, что обращение по этому поводу ЗС уже направляло куда следует. Тем не менее спонтанное обсуждение было продолжено, хотя прокуратура разъяснила: никаких нарушений при приватизации Центрального рынка не выявлено. Масла в огонь подлил Анатолий Быков. По его мнению, надо тщательно проверить законность проведённого аукциона: «Я видел эти документы, там явное мошенничество». Валерий Семёнов предложил обратиться в Красноярский горсовет и администрацию города, а Александр Усс — разобраться в непростом вопросе комитету по вопросам законности и защите прав граждан. («Красноярский рабочий», 8.12.07 г.).
В «Красноярскую газету» обращаются подписчики: «Помним времена, когда редактор делал глубокие и содержательные беседы с коллегами по Законодательному Собранию. Надо продолжить. Нынче в составе Собрания много новичков: Моргун, Дамм, Колодько, Королёв, Демченко, Шахматов... Да и старожилов неплохо бы подбодрить. Начните, например, с Валерия Семёнова, который, помнится, в числе 16-ти депутатов подписал в июле 2006 г. поздравительный текст к 50-летию газеты «Советская Россия», что показывает его уровень и самостоятельность. Тогда, кроме патриотов Севастьянова и Пащенко, также и Зубарев, и Многогрешнов, и Швыткин подписали. Есть во многих людях память о советском, о патриотическом!».
Отвечаем нашим читателям: беседы с депутатами возобновим!
В трудный час мы обращаемся к русскому гению не то, чтобы насладиться его совершенным слогом, не то, чтобы предаваться чувствованиям богемы, а чтобы набраться сил и понять, к чему мы должны подготовиться и с кем мы имеем дело: чернь – это самостоятельный политический субъект, которого мы называем группой политического риска.
Итак, во всяком обществе есть обиженные властью, наркоманы – потенциальные разносчики опасных заболеваний, различные подразделения криминалитета, тайные или явные недоброжелатели народа, группы тенденциозного самоутверждения в науке, культуре, в структуре различных ветвей власти, в экономике (например, в структуре так называемых эффективных собственников); сторонники тоталитарных религиозных формирований и политических партий и т. д. И, следовательно, есть также соответствующая социологическая категория («группа риска»), которая является обобщающей характеристикой социума, определяющего своей антиобщественной деятельностью некоторое направление развития деструктивных событий в стране. Группа риска раскрывается как точка роста социальной энтропии, т.е. по-русски – смуты.
Многообразие групп риска образует спектр направлений жизнедеятельности общества, на каждом из которых его (общество) может подстерегать серьезная опасность. И, следовательно, оно (общество) не должно выпускать из-под контроля ни одно из этих направлений, ни одну из групп риска, отслеживать возникновение новых групп риска, быть готовым к противодействию их устремлениям, и руководство страны должно быть весьма осмотрительным при принятии соответствующих решений.
В 1932 году в Берлине в издательстве под названием «Гранит» вышла книга Л. Д. Троцкого «Сталинская школа фальсификаций. Поправки и дополнения к литературе эпигонов». Судя по содержанию книги, перед читателем предстает верный ленинец, вождь революции, с которым В. И. Ленин не соглашается только в мелочах, и разногласия между ними возникают лишь в рабочем порядке. Троцкий доказывает, что он выдвигал правильные лозунги, стратегии и тактики работы партии и Советского государства, направо и налево раздает характеристики своим оппонентам, особенно Сталину. Он выступает страстным проводником тлетворной идеи К. Маркса о мировой революции. В дальнейшем подобные идеи и теории мы будем называть спекулятивными идеями и теориями, независимо от того, кто выдвигал их: Маркс, Троцкий, фон Хайек, Мюрдаль или кто-либо еще.
Читая книгу, чувствуешь перо прожженного политического проходимца, который изворачивается и крутится, доказывая свою правоту, оперируя различными заметками в газетах, безвестными протоколами, сюжетами из жизни и т. д. Только сюжеты, составившие ему недобрую славу, он или обходит, или отделывается мимолетными фразами. Особо старательно он раскрывает, так сказать, сильные стороны своей теории «перманентной революции», проникаясь заботой о «трудящихся массах нашей страны и всего мира», восхищаясь тем, как «красная гвардия храбро умирает», заботясь о «сохранении оружия в руках рабочих», критикует М. И. Калинина за «курс на крепкого «середнячка», под именем которого проходит никто другой, как кулак или кандидат в кулаки». Данное положение Троцкого показывает: кто же, как ни его единомышленники, доводил до абсурда практику коллективизации сельского хозяйства.
В книге воспроизводится речь, произнесенная в июне 1927 года, которая отчасти воспринимается как нечто комичное: «Мы заявляем: сталинский режим мы будем критиковать до тех пор, пока вы нам механически не закроете рот. До тех пор, пока вы не вгоните нам в рот кляп, мы будем критиковать этот сталинский режим, который иначе подорвет все завоевания Октябрьской революции… Эту грязную, гнусную, чисто сталинскую кампанию против оппозиции вы обязаны были бы прекратить»… Это доказывает он членам Центральной Контрольной Комиссии. И далее провозглашает: «Я слышал, что вы собираетесь снять Муралова с военной Инспекции за то, что им подписано заявление 83-х… За оппозицию вы вышвыриваете лучших… нужно побольше веры в международную революцию, чем у многих из вас. С чего началось это обвинение в маловерии? С пресловутой теории о построении социализма в одной стране. Мы не поверили в эту теорию Сталина, …оппозиция доказывает свою верность и свое мужество именно тем, кто в труднейший период сползания и зажима не сдается, а собирает вокруг себя наиболее ценные боевые элементы».
Кто такая эта оппозиция, кто эти подписанты в составе 83-х человек, если не троцкисты? Кто такие эти «наиболее ценные боевые элементы», которых оппозиция собирает вокруг себя? И как должна была реагировать власть на концентрацию этих боевых элементов? Кто разделяет взгляды Троцкого, если не его единомышленники, возлагавшие надежды на мировую революцию и выступавшие против Сталина, сомневавшегося в этой неизвестно для чего замысленной спекулятивной идее? Примем в качестве урока: насколько болезненной и убийственной для троцкизма стала указанная «теория Сталина».
Руководствуясь классовым подходом, в 1927 г. Троцкий обосновывает необходимость нового этапа междуусобицы в нашей стране: «Нынешний режим обезличивает авангард пролетариата, потому что не дает возможности сказать открыто и честно, откуда надвигается опасность, – а опасность угрожает пролетариату от непролетарских классов. Весь последний период состоит в том, что пролетариат политически свертывается, а остальные классы развертываются… нерабочие классы расширяются, раздвигают локти, а пролетариат свертывается, сжимается. Повторяю: как в материальной сфере буржуазные классы расширяются… точно так же и в политике, а наш партийный режим усиливает классовое свертывание пролетариата. Это основной факт». Троцкий вновь и вновь повторяет: «Без международной революции не построишь социализма. Без правильной политики, рассчитанной на международную революцию, …не только не построишь социализм, но погубишь и советскую власть. Надо, чтобы пролетариат понял это». Развивая идеи о международной революции, о противостоянии в Советском Союзе пролетариата и непролетарских классов, Троцкий не обеспокоен тем, что подобная политика является убийственной для нашей страны и прежде всего для русского народа. Но, что показательно, именно эти идеи, так сказать, объединяли оппозицию и тайную, и явную. Отметим, что спекулятивная теория мировой революции, международной революции исступленно пропагандируется оппозицией. Согласно данной теории фактически провозглашалось, что в ходе мировой революции народы должны приносить себя в жертву. Во имя чего должно осуществляться такое самоубийство или во имя кого?
Троцкий пишет: «Кто думает, что мы можем построить социализм даже в том случае, если капитализму удастся разбить пролетариат на несколько десятков лет, тот ничего не понимает… Мы можем победить только как составная часть мировой революции. Нам необходимо дотянуть до международной революции, даже если бы она отодвинулась на ряд лет. Направление нашей политики имеет в этом отношении решающее значение. Правильным революционным курсом мы укрепим себя на ряд лет, укрепим Коминтерн, продвинемся по социалистическому пути вперед и достигнем того, что нас возьмет на большой исторический буксир международная революция… Вы делаете ставку на крепкого крестьянина, а не на батрака, не на бедняка… В партии у нас сейчас ставка на секретаря, а не рядового партийца… а не рядового пролетария. Не на революционного углекопа». Читая подобные тирады Троцкого, не верится, что он рассуждает обо всем этом всерьез, что он не пытается кого-то «водить за нос», что втайне он не смеется над тем, что говорит сам, полагая, что его читают или слушают не как комедианта. И можно было бы задаться вопросом: на кого он рассчитывает, произнося подобные речи, если бы за всеми его выспренными эскападами не чувствовалось настораживающей тенденциозности.
В другой речи, бурно поддерживаемой его единомышленниками, Троцкий восклицает: «Мы слишком ясно видим завтрашний день и готовим его. Никогда не было в сердце оппозиции такой несокрушимой убежденности в своей правоте, никогда не было такого единодушия, как сейчас».
Зиновьев, Каменев: «Совершенно правильно!».
Возникает вопрос: что же «готовят» данные оппозиционеры? И как на это должна была реагировать власть? Рассуждая о возможной войне против СССР, Троцкий вопрошает: «Неужели оппозиция думает, что руководство Сталина не в состоянии обеспечить победу СССР? Да, думает!».
Зиновьев: «Правильно!».
Чувствуется, что Троцкий, Каменев и Зиновьев, критикуя Сталина, еще ничего не боятся, что явная часть оппозиции еще находит возможной открытую войну против Сталина. И, наконец, Троцкий – этот бывший военный министр – велеречиво пишет о себе, о своем отношении к репрессиям и расстрелам: «Военная работа была жесткая работа. Она не обходилась без нажимов, принудительных мер, репрессий и пр. Немало было задетых самолюбий, чаще всего – в силу неизбежности, но нередко и по ошибке». Он резонерствует, призывает к тому, чтобы его поняли. Репрессии рассматриваются им как нечто неизбежное, он полагает, что репрессии могут быть сочтены как оправданные, если даже они осуществляются «нередко по ошибке».
Далее он сообщает: «Гусев, который написал даже брошюру «Наши разногласия». В этой брошюре, впервые, кажется, и пущена отравленная сплетня о расстреле коммунистов (не дезертиров, не изменников, хотя бы и коммунистов, а коммунистов как таковых)». Здесь Троцкий признается, что он расстреливал коммунистов. Он оправдывает себя тем, что это были якобы не коммунисты, а прежде всего дезертиры и изменники. Он уже не ведет речь о «задетых самолюбиях», о «силе неизбежности» и о том, что творилось «нередко и по ошибке».
И вот в позерской речи перед членами ЦКК он сообщает: «Мы, оппозиционеры, вместе с вами расстреливали белогвардейцев… по какой главе Сольц собирается нас расстреливать? (шум в зале). Тут не надо шутить, революция дело серьезное. Расстрелов никто из нас не пугается. Мы все – старые революционеры. Но надо знать, по какой главе расстреливать. Когда мы расстреливали, то твердо знали, по какой главе». Троцкий знает, о чем говорит. По его распоряжению были расстреляны многие тысячи донских казаков; десять тысяч русских офицеров в Крыму, так сказать, в превентивном порядке; осуществлялись расстрелы каждого пятого или десятого солдата перед строем и т. д., и т. п.
Кто же такая эта «оппозиция», которая кичится тем, что она отличилась в расстрельных делах? Троцкий называет своих единомышленников «оппозицией», хотя, судя по похождениям, эти «оппозиционеры» ничем не отличаются от самой настоящей группы риска.
Итак, И. В. Сталин, придя к власти в 1924 г., столкнулся с мощной группой политического риска – «оппозицией», разветвленной, жестокой, занимавшей высокое общественное положение и пользующейся влиятельной международной поддержкой. Политическое движение, которое она (группа политического риска) оформила, получило название «троцкизм» по псевдониму его одиозного вдохновителя и организатора, авантюриста Л. Д. Троцкого.
Как руководитель государства он унаследовал целый ряд проблем:
а) в 1924 г. перед Сталиным простиралась страна, по существу еще находящаяся в пропасти национальной катастрофы; это была страна голодная, разутая, раздетая, измотанная многими войнами:
— поражение в русско-японской войне – 550 тысяч убитых и бессчетное количество раненых;
— поражение в первой мировой войне – миллионы убитых и миллионы раненых;
— иностранная интервенция целого ряда государств в 1918 г. (в т. ч. США, Англия, Франция, Германия, Япония и т. д.) – разбойничьи военные операции, массовые казни русских людей, концлагеря и пр.;
— гражданская война, завершившаяся в 1922 году, в ходе которой все ведущие посты в Советском правительстве, в Красной Армии, системе исполнения наказаний, руководстве органами внутренних дел, ЦК ВКП(б) и т. д. оказались под властью троцкистов. Это были такие же авантюристы и социальные экспериментаторы, как ныне Чубайс, Гайдар, Ельцин, Немцов, Явлинский и т. п. Оккупация троцкистами органов власти продолжалась до конца 1930-х годов;
б) в начале 1930-х годов стала очевидной подготовка международной реакцией новой мировой войны, и это была подготовка к войне против СССР;
в) необходима была срочная индустриализация страны;
г) необходимо было противостоять проискам троцкистов во всех сферах общественной жизни на уровнях формально-определенной и формально-неопределенной разрушительной деятельности;
д) необходимо было срочно выйти из разрухи и после двух десятилетий войн привлечь общество к дисциплинированному производительному труду. Приходилось делать все это в экстремальных условиях;
е) зная о необходимости срочных и жестких мер по организации спасения страны, троцкисты тем не менее стремились навязать стране решение своих собственных задач, которые нельзя было квалифицировать иначе, как способ самоутверждения данной социальной группы. О том, что это были за задачи, можно судить по результатам приватизации, по результатам «нового мышления» и «радикальных реформ» горбачевско-ельцинского времени, когда группе политического риска вновь удалось, так сказать, сорваться с цепи и подобно маньякам кромсать страну.
Сталин хорошо знал основные слои общества, из которых эта группа политического риска рекрутируется. Он по мере сил и возможностей отслеживал состав реализуемых этой группой политических технологий. Он постоянно изучал все стороны активности мировых правительств, их давления на нашу страну и не допускал чрезмерной зависимости СССР от других стран и правительств. Он изучал направления злонамерной деятельности троцкистов.
К 1924 году, за двадцать лет неимоверного хаоса и жесточайших испытаний для страны, указанная группа политического риска политически оформилась, созрела, определила контур желаемого будущего, заняла командные посты в государстве, в партийном руководстве, идеологические высоты, определила своих врагов, основные свои мишени и т. д. Она предстала как столь мощная сила, противостоять которой и справиться с которой мог человек самоотверженный, готовый к отражению спекулятивных идей и теорий, клеветы и наветов, к предвзятости, к недопониманию его и даже осуждению со стороны неопытных потомков. Сталин был готов ко всему этому. Он ставил перед собой высокие гражданские цели: цели спасения страны. Нужно было отвести страну от неминуемой гибели. И он сделал это.
Однако Сталин хорошо понимал, что троцкисты действовали и так, чтобы доводить до абсурда исполнение тех задач, которые он ставил. В статье «Головокружение от успехов. К вопросам колхозного движения» он пишет: «Артель еще не закреплена, а они уже «обобществляют» жилые постройки, мелкий скот, домашнюю птицу, причем «обобществление» это выражается в бумажно-бюрократическом декретировании, ибо нет еще налицо условий, делающих необходимым такое обобществление. …Спрашивается, кому нужна эта головотяпская «работа» по сливанию в одну кучу различных форм колхозного движения? Кому нужно это глупое и вредное для дела забегание вперед? Дразнить крестьянина-колхозника «обобществлением» жилых построек, всего молочного скота, всего мелкого скота, домашней птицы, когда зерновая проблема еще не разрешена, когда артельная форма колхозов еще не закреплена, – разве не ясно, что такая «политика» может быть угодной и выгодной лишь нашим заклятым врагам? Один из таких ретивых «обобществителей» доходит даже до того, что дает приказ по артели, где он предписывает «учесть» в трехдневный срок все поголовье домашней птицы каждого хозяйства, установить должность специальных «командиров» по учету и наблюдению, «занять в артели командные высоты», «командовать социалистическим боем, не покидая постов», и – ясное дело – зажать всю артель в кулак. Что это – политика руководства колхозом или политика его разложения и дискредитации? Я уже не говорю о тех, с позволения сказать, «революционерах», которые дело организации артели начинают со снятия с церквей колоколов. Снять колокола – подумаешь какая р-р-революционность!». Подобные «революционеры», доводя до абсурда решение актуальных задач, успевали сделать многое. А теперь вина за эти дела возлагается на Сталина, поскольку в его эпоху якобы он должен отвечать за все, а группа политического риска – ни за что.
В сталинское суровое во всех отношениях время, когда нужно было всегда держаться начеку, когда все советское общество было преисполнено ожидания фашистской агрессии и работало изо всех сил, чтобы обеспечить возможность спасения, обществу было не жалко никаких сил, чтобы обезопасить себя. Тогда все, что стояло на пути созидания, все, что противостояло созиданию, становилось предметом ненависти, общество этого никому не могло простить. Именно тогда укоренилось в сознании людей понятие «враг народа». Конечно, тогда циркулировали и более цивильные понятия: «правые уклонисты», «ревизионисты», «ренегаты», «перерожденцы» и т. п., но советское общество приняло понятие «враг народа», оно требовало казни «врагов народа», т. е. приведения их к покаянию. И враги народа действительно трепетали.
В данной статье мы не будем говорить особо о невинно пострадавших в ходе противодействия «врагам народа». Отметим лишь, что, во-первых, реально группа политического риска была; и, во-вторых, данная группа политического риска, обосновавшаяся в так называемых силовых структурах государства (НКВД, разведка, армия и т. д.), точно так же, как и в период массовой коллективизации сельского хозяйства, приложила немало усилий к тому, чтобы невинно пострадавших было как можно больше. И когда Сталин понял это, он воздал данной группе политического риска сполна, за что последующие группы политического риска со времен XX съезда КПСС мстят ему до сих пор.
Ренегатство. Сталин глубоко переживал ренегатство своих былых товарищей по политической борьбе. Он не раз задавался вопросами о том, почему среди, казалось бы, старых и проверенных партийных кадров происходит перерождение, измена прежним идеалам, как избежать их перерождения? Или перерождение и ренегатство являются спутниками политической жизни?
Действительно, политическая жизнь общества – это всегда перманентная драма, участниками которой становятся разные люди: случайные люди, люди сильные и нищие духом, люди, которых политическая деятельность закаляет и растлевает; люди целеустремленные, устойчивые и люди, находящиеся в рядах политиков под влиянием каких-либо событий, харизматических личностей, обстоятельств, и с исчезновением указанного влияния они (данные политики) уходят с политической сцены и начинают заниматься другими делами и т. п.
Политическая жизнь, как перманентная драма, есть нескончаемая полоса сменяющих друг друга сюжетов, комедий и трагедий, кульминаций, политических развязок и коллизий, так сказать, политических приливов и отливов. Словом, политическая жизнь – это жизнь людей.
Что же теперь страдать о ренегатстве, если, располагая всеми рычагами светской и духовной власти, руководство КПСС позволило себе создание питательной среды для возникновения и роста групп политического риска: возведение культа Маркса, «разоблачение культа личности И. В. Сталина»; ниспровержение метафизики – адекватной западному обществу системы теоретизирования в философии, идеологии; обоснование необходимости «перестройки» и «нового мышления»; приверженность идеалам западного теоретического схемотворчества, марксистскому варианту западничества, ниспровержение русской философии и т. д. После всего этого необходимо не возмущаться ренегатством, а набраться мужества и выстоять, и победить в новых условиях, извлекать уроки и учиться на чужих и собственных ошибках, причем учиться быстрее, чем учатся оппоненты, быть на высоте положения, в частности в вопросах теоретической и идеологической культуры. Сталин с полным знанием дела доказывал, что от слабых всегда убегают, убегают от потерпевших поражение; если ты забыл, что против тебя ведется война, то на что ты можешь рассчитывать, как не на поражение; если ты слишком надеешься на старый идеологический багаж и не заботишься о его совершенствовании, то на что иное ты можешь рассчитывать, как не на поражение? Если «оппозиция» (троцкисты) чувствует твою неуверенность в себе, если спектр направлений ее борьбы против тебя не изучается и она все время застает тебя врасплох, на что ты можешь надеяться?
Сталин постоянно работал над тем, чтобы процесс реализации его стратегического курса расширял круг его единомышленников. На пути спасения страны он не мог не искать и не находить все новые и новые группы поддержки в различных слоях общества (писатели, художники, музыканты, студенты, ученые, военнослужащие, руководители хозяйств, конструкторы, передовики производства, актив партийной и советской работы и т. д.). Он терпеливо работал с заблуждающимися, тем самым выводя все новых и новых «оппозиционеров» из группы политического риска.
В общем же смысле существенны еще два аспекта проблемы: 1) предметом отдельной статьи является изучение того, что принимать в качестве ошибок И. В. Сталина и что квалифицируется группами риска как его преступления и ошибки; 2) об отрицательных чертах личности И. В. Сталина и отрицательных чертах группы риска, его (Сталина) критикующей.
Об отрицательных чертах личности И. В. Сталина написано много, причем пишут об этих его чертах главным образом представители групп политического риска, и поэтому верить подавляющему большинству написанного на эту тему нельзя. По мере укрепления позиций групп политического риска их представители становятся своеобразными специалистами по отрицательным чертам личности И. В. Сталина. Фантазерству и цинизму этих «специалистов» не видно конца. В то же время по спекулятивным идеям и теориям групп политического риска не специализируется никто. Следует отметить, что на основе очернения личности И. В. Сталина группы политического риска делают гораздо больше, чем собственно само указанное очернение. Апофеозом данных деяний стало разрушение СССР. Вот, например, группа риска навязывает стране идеи рыночной экономики, послужившие крушению экономики страны. И в данном отношении существенно следующее:
1. Тип экономики должен соответствовать типу общества, характеру его исторического опыта. В этом смысле актуальна мысль Аристотеля: «Ничто противоестественное не может быть прекрасным».
2. Нужно хорошо знать положительные и отрицательные стороны каждого типа экономики.
3. Нужно знать методологические основы каждой теории экономики:
а) теории экономики, построенные по стандартам метафизической системы теоретизирования (неономиналистский и неореалистский проекты – соответственно, рыночная и плановая экономика);
б) теорию экономики, построенную по стандартам диалектической системы теоретизирования;
4. Нужно знать, что каждому типу экономики соответствует своя экономическая теория.
5. Что касается непосредственно рынка, то он является элементом любого типа экономики, например, он присутствует в качествах ярмарки, выставки-продажи, базара, «барахолки» и т. п. Все зависит от того, какой рынок вам нужен и какие задачи посредством рынка вы намерены решать:
а) создание рыночной экономики, обеспечивающей рост производства ценой десоциализации общества;
б) выявление новых экономических отношений, необходимых для совершенствования общественных отношений;
в) создание легитимного механизма наживы, механизма легитимного разграбления страны;
г) создать основы для необходимой социальной дифференциации, создать олигархию;
д) вывести экономику из-под контроля государства и поставить ее под контроль иных отечественных или зарубежных субъектов;
е) вывести конкуренцию на периферию экономической жизни страны (пусть конкурируют между собой и испепеляют друг друга те, кому положено);
ж) создать экономическую основу для антигосударственных партий, организаций, комитетов и т. д.
Для решения каждой из данных задач рынок должен иметь соответствующие качества. В системе решения многих из этих задач идея рыночной экономики выступает как спекулятивная идея.
Итак, предположим, что в сталинскую эпоху за все, что происходило, ответствен И. В. Сталин. Тогда, во-первых, за спасение страны отвечает Сталин, поскольку группа политического риска была своевременно отведена от дел, и, следовательно, к спасению страны она не имела никакого отношения и ей не за что сказать «спасибо».
Во-вторых, если же И. В. Сталин ответственен только за все плохое, то тогда нужно дать ответ на вопрос, в какой мере он ответствен за все плохое, поскольку в каждой стране без исключения очень многое делается без ведома правителя. Например, некогда пьяный Ельцин свалился с моста в канаву. Спрашивается, в какой мере за это должно было отвечать первое лицо государства?
В-третьих, если И.В. Сталин ответствен только за все плохое, то нужно, тем не менее, следовать презумпции невиновности и беспристрастно доказывать вину, не уводя от ответственности и группу политического риска.
В-четвертых, обвинение И. В. Сталина в том, что он во время своего правления ответствен за все плохое, а все хорошее делалось якобы само по себе, без его ведома, имеет теоретический характер и предполагает теоретический отвод обвинения по принципу «какой привет, такой и ответ».
В-пятых, огульное обвинение во всем И.В. Сталина требует выяснения подлинных причин обвинения и непосредственных устремлений обвинителя: какие цели преследует обвинитель, в качестве чего он (обвинитель) использует обвинение против И. В. Сталина, не является ли сам обвинитель представителем группы риска, у которого у самого, как говорится, «рыльце в пушку», и т. д.? Например, кто сегодня ответствен за массовую нищету и бедность; кто сегодня ответствен за то, что в России вымирает за год гораздо больше, чем было расстреляно при Сталине за все 30 лет его правления; что в России группа риска 1990–2000-х годов отдала на разграбление все нажитое за ее тысячелетнюю историю и в том числе огромными трудами нажитое за всю сталинскую эпоху. И все виновные в этом уведены от ответственности. Сегодня очернение Сталина говорит о том, что не номинально, а реально находящейся у власти группе риска есть чего бояться, и она не без оснований опасается стать репрессированной и реализует упреждающие технологии.
По-видимому, обвинение И. В. Сталина – это форма предупреждения действующих политиков о том, что их может ожидать, если они не будут поддаваться давлению со стороны группы политического риска.
Современное огульное обвинение Сталина – это признак наличия влиятельной группы политического риска; это адаптация образа Сталина к актуальному содержанию того, что может пугать; это социальная технология, направленная на то, чтобы в образе Сталина был узнаваем современный возможный или наличный правитель, чтобы наличный правитель боялся сам себя (а вдруг он и впрямь чем-то напоминает Сталина); чтобы обыватель шарахался от тех, кто по каким-либо наводкам может показаться похожим на Сталина; чтобы в деяниях Сталина было различимо только лишь то, что искусственно раздувается, и принимались как несущественные все его достижения во всех областях созидания и т. д. Группа риска кропотливо учитывает все более или менее неудачно сказанное; все, чему можно было бы придать извращенный смысл, чему можно было бы придать какую-либо негативную статистику, и т. д. Но Сталин знал, что придает этим и тому подобным проискам характер искусственности, мелочности, пижонства, самоизоляции группы риска от общества, и способствовал тому. Он знал, что великими защитниками являются его главные дела и дурные примеры соседних стран, а также всестороннее знание реального положения дел. Ничто не могло отвлечь его от решения насущных задач.
Мы никогда бы не поняли отношения Сталина к троцкистам, мы бы совершенно забыли о некогда существовавшей коллизии между Сталиным и троцкистами как группой риска, мы бы остались людьми, неспособными подняться до уровня реальных политических угроз, если бы в верхний эшелон руководства страной вновь не ворвалась подобная группа риска: эти швыдкие, чубайсы, грефы, кудрины, гайдары, немцовы, ясины, уринсоны, урновы и т. д. вместе с пьяницей Ельциным. Если бы мы не познали весь ужас ельцинских «социальных преобразований», то до сих пор пребывали бы в недоумении, за что же Сталин репрессировал этих троцких, бухариных, каменевых и зиновьевых, тухачевских, якиров и т. п. во времена подготовки страны к тяжелейшим испытаниям, в преддверии самой ужасной за всю историю человечества войны. Мы никогда бы не поняли Сталина, если бы сами воочию не убедились, что может натворить «сорвавшаяся с цепи» современная аналогичная троцкистам группа политического риска, наглая, самоуверенная, рассчитывающая на поддержку извне, цинично резонерствующая.
В течение многих лет после смерти И. В. Сталина абсолютное большинство граждан СССР с трудом могли представить себе опасность группы политического риска. Как правило, при анализе троцкизма дело сводилось к теоретическим разногласиям, отношению к принятой генеральной линии партии, к характеру альтернатив и к тем или иным направлениям экономической, политической, социальной и духовной деятельности нашей страны. К середине 1980-х годов, когда «История КПСС» в весьма широких кругах советского народа, как ни странно, представлялась уже не как наука, а как некий политический паранаучный курьез, понятие «троцкизм» выступало уже в качестве характеристики некоторого социального недоразумения, в качестве мимолетного, бесследно канувшего в прошлое сюжета, который никто уже не хотел принимать всерьез. Более того, борьба с троцкизмом, которую возложил на свои плечи Сталин, в устах иных деятелей группы политического риска постепенно принимала черты «сталинских зверств», «политической нетерпимости», «катка сталинских репрессий» и т. п. Иными словами, троцкизм превратился в невинное политическое существо, а сторонники Сталина – в тоталитарную, тираническую власть.
В 1922 году, когда И. В. Сталин еще, как говорится, маялся с троцкистами, на Западе была создана Международная Федерация по Правам Человека (FIDH) со штаб-квартирой в Париже, исповедовавшая весьма «перспективную» спекулятивную идею прав человека. Первые всходы от деятельности этой Федерации появятся вскоре после кончины И. В. Сталина, а именно: во второй половине 1950-х годов. В дальнейшем на Западе было создано множество подобных, по сути подрывных, организаций, комитетов, фондов и т. п., которые стали проводниками других спекулятивных идей.
Безусловно, общества должны быть готовы к спекулятивным идеям и теориям. Должны быть готовы средства для изучения этих идей и теорий, а также аргументы их дезавуирования и нейтрализации. Никто не должен опасаться спекулятивных идей и теорий, тем более в России, где исторически складывались адекватные средства «духовной брани»: существовало даже специальное понятие «духовная брань». Не случайно И. В. Сталин придал большое значение русской философии, обратив внимание на необходимость русского прочтения русской философии. Он рассчитывал на победу и в области духовной брани, но тогда, когда духовная брань по-настоящему началась, Сталина уже не было на свете, и его недалекими наследниками эта духовная брань была проиграна.
В 1982 году эмигрировал из СССР в США активный участник правозащитного движения с 1969 г. Олег Алексеевич Попов (1943 года рождения). Он эмигрировал вместе с семьей и по настоящее время проживает в США (кандидат физ.-мат. наук, специалист в области физики плазмы, публицист). И вот недавно (в 2004 г.) на ряде сайтов Интернета появились несколько его исповедальных статей. В одной из них («Американские «благотворительные» фонды и российские правозащитные организации») он пишет: «Давно ушли в прошлое те времена, когда российские диссиденты и правозащитники занимались неподцензурной общественной деятельностью бесплатно, из принципа – «не могу молчать!». Тогда за нее давали «срок», а в лучшем случае «выпихивали» за границу. Сегодня эта деятельность, которую по традиции продолжают называть «защитой прав человека», не только не преследуется, но и неплохо оплачивается. Оплачивается западными, по преимуществу американскими, благотворительными фондами. Однако платят американцы, то есть выдают «гранты», далеко не всем правозащитным организациям, а лишь тем, кто защищает тех, «кого надо»».
Действительно, диссиденты и правозащитники появились в нашей стране по ряду причин:
1) месть Сталину за разгром троцкизма, что можно было и предвидеть;
2) нараставшая тревога от того, что карьеристы рвутся к власти, как тогда говорили, «идут по трупам», и от бессилия им противостоять;
3) нелепые социальные преобразования (создание совнархозов, закрытие машинно-тракторных станций, «демократизация производства», повлекшая за собой дезорганизацию производства, и т. п.);
4) каскадно нарастающая интенсивность работы зарубежных спецслужб и примыкающих к ним организаций, комитетов, фондов и Федераций типа FIDH;
5) общая неготовность страны к духовной брани и т. д.
Конечно, когда диссидентство и правозащитничество стало оплачиваемым, когда диссиденты и правозащитники стали платными, была пройдена грань между служением Отечеству и служением тем, кто платит.
В другой статье – «Защитники прав человека или «агенты глобализма». Кого защищают, а кого нет российские правозащитники» – О. А. Попов пишет: «Все варианты либеральной идеологии «атомизированного человека», свободного от сословных ограничений, были революционны в Новое время и послужили политико-философской основой идеологии Просвещения. Идеология либерализма отражала доминирующие в то время в Европе механистические представления об обществе как чисто арифметической сумме «абстрактных индивидов», не имеющих собственной ценности и интересов. Она соответствовала протестантской версии христианства, основанной на индивидуалистической философии «преуспевания» и «морали успеха» собственника, а также иудаизму, не запрещавшему ростовщичество… Однако идеология либерализма никоим образом не «вписывалась» в такие религии, как православие, ислам, индуизм». Как видим, для вооружения диссидентов и правозащитников были извлечены идеи протестантизма и иудаизма, идеи средневековья, Нового времени и эпохи Просвещения и т. д., т. е. был создан, так сказать, компендиум мощного идеологического наступления. Адекватный этому наступлению встречный компендиум задумывался и И. В. Сталиным, по существу ставилась задача создания такого компендиума, но кампания по «разоблачению культа» сорвала решение этой задачи. Так и не было, например, выяснено, почему Запад искони, согласно своей модели мира и своему способу производства общественной жизни, реализовывал экономическую свободу, свободу слова, свободу выбора морали, свободное общение, свободную добродетель, свободу выбора религии, свободную личность и т. д., а в России в соответствии с ее исконной моделью мира и ее способом производства общественной жизни всегда жизненно важной была необходимость совершенной личности, совершенного общения, совершенной добродетели, совершенства слова, совершенства общественных отношений, совершенное единство духовной и светской властей и т. д. Ведь по всем темам данного перечня существует большое число трудов русских философов, начиная с XIV–XV веков и до XX века, но эти труды были вычеркнуты из жизни Советской страны.
О.А. Попов задается вопросом: «Так на какую же аудиторию были рассчитаны опасные и рискованные «игры» диссидентов и правозащитников с защитой прав человека в СССР? Именно «игры», а не серьезные и ответственные действия, предусматривающие возможность положительного результата. Кому они были нужны? Кто мог получить дивиденды от этих «смертельных игр»?.. Очевидно, что не советский народ: эти «игры в права человека», даже когда речь шла о Конституции, его мало волновали. Те разделы Конституции, в которых шла речь о «свободе слова, собраний» и о «свободе распространения информации», не имели никакого отношения к реальной жизни советского человека, не имеющего ни малейшего желания не только бороться за эти свободы, но даже и не проявлявшего интереса к ним. Тем более, что участие в этих «играх» ставило под угрозу гораздо более важные для него ценности, чем заемные «основные права человека».
Возникают вопросы: кто и зачем записал в Конституцию СССР указанные свободы, скорее всего совершенно не понимая того, что пишет? Это во-первых. Во-вторых, почему было записано чужое, «заемное», по стандартам которого общество нашей страны никогда не жило? В-третьих, почему не было записано то, что адекватно жизни нашего общества? Или это адекватное жизни нашего общества никто не изучал? Но диссиденты и правозащитники, так сказать, «педалировали», и не без оснований, на то, что записано в Конституции СССР, и призывали исполнять Конституцию. И вновь мысль возвращается к встрече 23 декабря 1946 года И.В. Сталина с философами, призывавшего основательнее изучать отечественное. А теперь приходилось «громить» диссидентов и правозащитников, сажать их в тюрьмы и т. д. Вот она, эта наиболее скандальная статья 50 Конституции СССР, принятой Верховным Советом СССР 7 октября 1977 года вместо Сталинской Конституции СССР 1936 года. Итак, Статья 50: «В соответствии с интересами народа и в целях укрепления и развития социалистического строя гражданам СССР гарантируются свободы: слова, печати, собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций.
Осуществление этих политических свобод обеспечивается предоставлением трудящимся и их организациям общественных зданий, улиц и площадей, широким распространением информации, возможностью использования печати, телевидения и радио».
Оказывается, что эту статью в Конституцию СССР 1977 года Советский Союз был уже обязан записать, поскольку двумя с небольшим годами раньше руководство СССР, объективно не оценив опасность того, что подписывает на Совещании глав европейских стран, США и Канады в Финляндии, подписало так называемый хельсинский «Заключительный акт» и тем самым согласилось соблюдать положения Всеобщей декларации Прав Человека.
Спрашивается, кто консультировал советское руководство по данному вопросу? Ведь в условиях войн нового поколения (информационных, психологических, теоретических, идеологических и т.п.) эти консультанты должны были знать, что великие учители Руси с древних времен наставляли, чтобы русский человек, любя ближних своих, «совершенно рекл еси». И существует множество трудов русских мыслителей, в которых доказывается необходимость совершенства слова, самосовершенствования личности, совершенствования общественных отношений. Почему упомянутые консультанты, мистифицируя труды Маркса, рассуждали как чужие? По чьей подсказке советское руководство переоценило результаты «разгрома» первой волны правозащитного движения в стране в середине 1970-х годов, когда некоторые из правозащитников оказались в местах заключения, а другие, подобно Троцкому, были выдворены за рубеж? И т. д. А в скором времени предстоял еще апрельский 1985 г. Пленум ЦК КПСС, возвестивший о новом убийственном решении ЦК: о перестройке и о новом мышлении, фактически позволившем распоясаться новым группам политического риска.
О. А. Попов пишет: «В 1975 году на совещании глав европейских государств, США и Канады в Финляндии было подписано Хельсинское соглашение, в котором признавались законными существовавшие в Европе государства (а значит, и СССР). В обмен на эту «уступку» со стороны стран НАТО советское руководство согласилось на включение в Соглашение положений, обязывающих все государства, его подписавшие, соблюдать права человека в той трактовке, в какой они давались Всеобщей декларацией Прав Человека. Этим актом советское руководство легализовало превращение прав человека из внутригосударственной юридической и политической категории в межгосударственную. Соответственно принципиально менялся статус критиков нарушений прав человека в СССР: поскольку несоблюдение прав человека перестало быть ВНУТРЕННИМ делом государства, то критика западными правозащитниками нарушений прав человека в СССР обрела «легитимность» и законность. Более того, эта критика с формально юридических позиций уже не могла более восприниматься как враждебная пропаганда, поскольку велась не с позиций национальных интересов США (или «американского империализма»), а как бы с позиций ВСЕОБЩЕГО права, признанного законным и легитимным руководством Советского Союза, подписавшего Хельсинские соглашения. А западные и российские правозащитники представали в глазах мировой, в том числе и левой общественности, не как представители интересов правящих классов США, а как защитники УНИВЕРСАЛЬНЫХ прав человека».
Так Советский Союз оказался в своеобразной ловушке, в идеологическом капкане, вырваться из которого уже не было возможности. На территории страны уже официально действовали так называемые хельсинские группы, правозащитные центры и т. д., так сказать, творчески реализующие соответствующие чуждые нашему обществу положения Хельсинского соглашения. Да, собственно, адекватные нашему обществу стандарты его жизни никто из тех, кто должен был их знать, цинично не принимал во внимание, а может быть, и заведомо хотел завести дело в тупик.
И тогда были определены, как пишет О.А. Попов, «болевые» точки, по которым били правозащитники:
— советское государство нелегитимно, поскольку оно антиконституционно, так как систематически нарушает Конституцию и законы СССР;
— оно нелегитимно, поскольку аморально, так как постоянно лжет, отрицая факты нарушений властями собственных законов;
— оно нелегитимно, поскольку несправедливо, ибо преследует тех, кто говорит правду и взывает к справедливости». Данные «болевые» точки, хотя и не являвшиеся «болевыми» точками жизни непосредственно самого общества, тем не менее формально стали основанием для оправдания диссидентской деятельности и создания очагов смуты, роста социальной энтропии. Диссиденты и правозащитники, по крайней мере в собственных глазах, представали не как авантюристы, а как правдолюбцы и правдоискатели. Реально они выдвигали перед государством заведомо невыполнимые требования, эти же требования поддерживали и предъявляли СССР западные официальные лица и политики различных уровней.
Почему общество должно было жить по принципам свободной личности, когда оно всегда жило по принципам совершенной личности; почему наше общество должно было исповедовать принципы свободы слова, когда оно всегда жило по принципам совершенства слова, наша великая русская литература состоялась как литература совершенства слова; почему Отечество должно было жить по принципам социального правового государства (верховенства светской власти над властью духовной – можно все, если оно не запрещено законом), в то время как оно (Отечество) всегда самоутверждалось по принципам социального соборного государства, согласно которым (принципам) жизнь человека должна соотноситься со стандартами гармонии, симфонии духовной и светской властей и т. д.?
Отметим, что в 1960–1970-е годы советское общество относилось к диссидентам и правозащитникам в лучшем случае равнодушно и презирало их, как тогда говорили, «симпозиумы на кухне». Как пишет О. А. Попов: «Замкнутые на себе, оторванные от народа… и абсолютно чуждые его повседневным интересам и нуждам, эти группы (диссиденты и правозащитники. – Н. Ч.) не имели никакого веса в советском обществе … «основные права человека» не воспринимались как приоритетные и насущные не только «широкими массами», но и образованным классом, за исключением прозападной (в основном столичной) интеллигенции, регулярно слушавшей западные «голоса» и принимавшей за чистую монету ведущуюся «оттуда» пропаганду… Правозащитники не были «затребованы» ни народом России, ни его историей. Так что социальные и политические силы, которые могли бы быть заинтересованы в результатах деятельности правозащитников, следовало искать за пределами СССР, в тех странах, где миф о приоритетности «основных прав человека» перед социальными, национальными и общественными правами и ценностями внедрялся и поддерживался всей политической и экономической мощью правящей элиты. Поэтому «совестью нации» ни правозащитники, ни даже академик А. Д. Сахаров не были и быть не могли. Как и нет оснований считать их противостояние советским властям моральным актом».
Однако в настоящее время в иных бывших советских республиках и социалистическом лагере происходят другие события. Масштабы «социальных преобразований» стали столь разрушительными, а деяния правителей столь безответственными, что уже никто не сомневается в том, что руками этих правителей делается то, о чем не могли и мечтать все диссиденты и правозащитники вместе взятые, со своими зарубежными спонсорами, когда программируются даже заказные социальные революции с привлечением огромного количества их (революций) участников; создаются антигосударственные партии и т. д.
И, наконец, О. А. Попов обоснованно, хотя, возможно, и пытаясь приуменьшить значение деятельности группы политического риска, пишет: «Правозащитники, безусловно, внесли свой «вклад» в дело разрушения Советского государства, чем многие из них до сих пор гордятся. Однако надо все же признать, что основной вклад в разрушение экономической, социальной и политической структур Советского государства внесло само руководство страны, его политическая и «интеллектуальная» элита». Судя по всему, с этим положением есть основания согласиться. Эта «интеллектуальная» элита объективно предстала как группа политического риска: ей удалось в какой-то мере вывести на орбиту своей антигосударственной деятельности даже руководство страны. Через некоторое время на место диссидентов и правозащитников встала так называемая «Межрегиональная депутатская группа» (МДГ). В конце 80-х годов XX в. эта группа политического риска будет уже непосредственно решать, как и требовал Запад, завершающие задачи по уничтожению СССР. По чьему требованию блокируется сегодня воссоединение с Белоруссией? И изобретаются все новые расчеты, якобы не позволяющие осуществить данное воссоединение.
Итак, с середины 1950-х годов в СССР развертывались новые процессы, с которыми руководство страны, одурманенное «развенчанием культа личности Сталина», уже не знало, что делать. Оно неожиданно для себя столкнулось с новой группой политического риска – диссидентами и правозащитниками, в пику которым раздувался бесплодный культ К. Маркса. Данный культ укреплял эклектицизм советской идеологии, ее западническую сущность, что в целом повлекло за собой тяжелейшие для страны последствия.
Двадцать лет «разоблачения культа личности Сталина» обернулись для СССР тем, что данное «разоблачение» предстало как базовая идеология врагов нашей страны, как определенный институционализированный способ существования спекулятивной идеи, оно стало питательной средой для многих политических сомнений в правильности избранного страной пути, в форму политического давления на КПСС и руководство страны, в форму политического авантюризма. Однако, в отличие от Сталина, хорошо понимавшего опасность троцкизма, партийное и советское руководство послесталинских времен, введенное в заблуждение хорошо оплаченными Западом страшилками «Архипелага Гулага» и т. п., было застигнуто диссидентами и правозащитниками врасплох.
Сталин боролся с троцкистами жестоко, и народ понимал его, поскольку в условиях неуклонного «сползания» мирового сообщества ко второй мировой войне «нянчиться» с троцкистами было некогда. Советское же руководство после смерти И. В. Сталина, в условиях принципиально изменившейся в пользу СССР ситуации, предпочло несколько смягченный сталинский вариант «борьбы» с диссидентами, тем не менее вариант, уже не отвечавший новым условиям. Ответственные дела советских философов, политэкономов, научных коммунистов, историков КПСС и т.д. были в провокационном порядке переложены на плечи специального отдела КГБ. Диссидентов отправляли в заключение, высылали из страны и т.п.: что еще может предложить силовая структура? Так бесплодный профессионализм поклонников «гения» К. Маркса был замещен неуместным в условиях войн нового поколения профессионализмом органов государственной безопасности.
В этих условиях советское руководство, ошибочно сошедшись на том, что диссидентство и правозащитничество – это следствие реализации «буржуазной пропаганды», «буржуазной идеологии», сосредоточило весь идеологический аппарат на разоблачении, развенчании «буржуазной идеологии», «буржуазной философии» и т. д., в то время как нужно было создавать адекватную альтернативную и идеологическую базу, всесторонне исследовать отечественные теоретические традиции. Но, как ни странно, на пути создания такой базы встал культ К. Маркса, согласно которому указанные традиции относились к предосудительной немарксистской или домарксистской философии: от гуманитариев требовали, во-первых, неустанного восхваления достижений К. Маркса, а во-вторых, обязательной критики «буржуазной идеологии». Причем требовалось обязательно опровержение, ниспровержение «буржуазной идеологии».
Как впоследствии выяснилось, многие диссиденты и правозащитники ничего не имели против культа К. Маркса. Форсированное восхваление достижений К. Маркса даже, напротив, укрепляло общественный статус многих диссидентов и правозащитников. Вместе с тем набирал силу экономизм К. Маркса, когда считалось, что, в частности, любые идеологические вопросы в конечном счете решает экономика, а потому призванные, например, непосредственно заниматься вопросами экономики председатели советов народных депутатов были оттесняемы на вторые и третьи роли первыми и вторыми секретарями райкомов КПСС, а вопросами идеологии занимались третьи секретари райкомов КПСС, к которым, как правило, никто всерьез не относился.
С другой стороны, критика и ниспровержение «буржуазной» идеологии были бессмысленны. Во-первых, потому, что западные идеологи и без того критикуют друг друга, поскольку они полагают, что всё принятое вне критики выступает как иррациональное, а во-вторых, «буржуазная» идеология в своём отношении неопровержима и самодостаточна. Она не нуждается в диалектике, она не нуждается в поучениях со стороны нежелающих признавать её укорененности в западных обществах, её стандартов теоретизирования, её теоретической последовательности и прочности и т. д. Тем более с какой стати диссиденты и правозащитники или западные идеологи должны были всерьез принимать критику со стороны эклектиков? Как можно на это рассчитывать, если всю философско-теоретическую культуру Запада, не понимая сути дела, уничижительно объявляют «буржуазной» философией и «буржуазной» идеологией?
Искреннего диссидента и правозащитника могла победить только высокая отечественная теоретическая философская и идеологическая культура, только сопоставимый с западной идеологией и философией уровень развития отечественной диалектической философской и идеологической культуры, чем, очевидно, был озабочен И. В. Сталин 23 декабря 1946 г. на встрече с советскими философами.
Что же касается Запада, то СССР и Россия никогда перед ним хорошими быть не могут. И Сталин знал это, он не испытывал иллюзий насчет отношения Запада к СССР. Диссиденты и правозащитники, выступая как «граждане мира», как космополиты, защищая так называемые общечеловеческие ценности, новое мышление и т. п., не понимали и не знали русского национального мышления (от многовекового русского теоретического философского, идеологического мышления марксизм жестко отмежевался как от «немарксистского», или «домарксистского» мышления). Собственно, как диссиденты и правозащитники, так и незадачливые борцы с ними не знали русской исконной философской, теоретической традиции, да и не хотели знать ее. Более того, экономизм Маркса призвал на должности секретарей райкомов и горкомов КПСС, грубо говоря, технарей, хозяйственников, которые никогда не считали идеологию и философию серьезным делом. Вместе с тем они, как правило, боялись идти в педагогические и научные коллективы и т. д. А именно в этих коллективах гнездилась между тем идеология групп политического риска.
Экономизм К. Маркса – эта надуманная схема, подобная сексологизму Фрейда, символогизму Кассирера и Леви-Строса, игрологии Хейзинги и т. п., – сыграл в СССР зловещую роль. Когда в СССР были опубликованы работы Мюрдаля, Гэлбрейта и других институционалистов, доказывающих необходимость плановой экономики, то (вместо того чтобы задаться вопросом: с чего бы это институционалисты, встав в оппозицию к рыночникам, стали доказывать то же самое, что и К. Маркс?), советские экономисты и идеологи торжествовали: «Вот-де, мол, и сами буржуазные экономисты поняли силу идей о плановой экономике, которые (идеи) возвещал еще К. Маркс». В условиях культа Маркса нельзя было разобраться в том, что методологически экономисты-рыночники и экономисты-защитники плановой экономики – это два методолого-экономических течения метафизики, точнее, постметафизики. Иными словами, принятый за основу советской идеологии экономики экономизм К. Маркса сыграл роковую роль в судьбе советской экономики и идеологии, в судьбе нашей страны. Вместе с тем прошедший через века русский экономический проект, блистательно представленный в деяниях монастырей-хозяйственников, торгового Новгорода Великого, Мангазеи Златокипящий и т.д., и теоретически, и практически был проигнорирован.
Многому должен научиться народ, потерпевший поражение. Он должен научиться как следует противостоять источникам спекулятивных идей и их проводникам – группам политического риска. Он должен по-настоящему оценить возможности отечественной философии и идеологии и предпринять необходимые усилия по их (отечественной философии и идеологии) актуальному развертыванию, а также выяснить, что могут позволить себе идеологи и политики в новых условиях, особенно после «славного», убийственного для страны двадцатилетия апрельского 1985 г. Пленума ЦК КПСС, провозгласившего начало перестройки и нового мышления. Реально данное событие сродни и сопоставимо с XX съездом компартии Советского Союза, положившим начало разоблачению культа личности И.В. Сталина и позволившим поднять голову новой группе политического риска, не менее опасной, чем троцкисты. Апрельский Пленум ЦК партии в очередной раз раскрепостил силы групп политического риска, современных, теоретически хорошо «подкованных» либералов, консерваторов и демократов. Апрельский 1985 года Пленум ЦК КПСС, наряду с XX съездом партии и т. п., стал своеобразной вершиной политического верхоглядства. Идеологически разоруженная КПСС, отвергнув многовековые теоретические традиции нашей страны, оказалась бессильной справиться с идеологическим «огнем», который сама же на себя вызвала. Ее идеология оказалась настолько разъеденной культом Маркса, что в действительности КПСС предстала как «колосс на глиняных ногах».
За гранью политических инсинуаций по отношению к И. В. Сталину со стороны групп политического риска, поднявших голову после его безвременной кончины, и групп риска, разрушивших Советский Союз, последнее слово о его (И. В. Сталина) исключительной роли в жизни нашей страны еще не сказано. В той мере, в какой ныне актуальна деятельность по спасению России, опыт противодействия черни группам политического риска еще предстоит изучить. Очевидно, что, не имея адекватных теоретических средств для успешного отпора идеологических агрессий со стороны Запада, с группами политического риска справиться невозможно. И ясно, что руководство страны должно быть весьма осторожным при принятии решений, относящихся к идеологической стороне жизни общества.
Николай Мефодьевич ЧУРИНОВ.
Скажу честно: не испытал никаких эмоций, ознакомившись с результатами выборов в Государственную Думу. Всё было настолько скучно и предсказуемо, что диву даёшься нынешнему «свободному и демократическому волеизъявлению». Одним словом, неинтересно. Поражает, как «опустили» праволиберальные партии: только что, весной, они бодро набирали по 7–10% на региональных выборах, а тут им отгрузили лишь по одному проценту. Это лишний раз доказывает, что «отгрузкой» голосов занимаются вовсе не избиратели. Впрочем, сказать я сегодня хотел о другом.
Сразу после первых результатов в ночь на третье декабря лидер КПРФ Г. Зюганов с сумрачным лицом в очередной раз заговорил о фальсификации и нарушениях в ходе голосования и пообещал провести собственное расследование. Дело это бессмысленное изначально, ибо такие «расследования» проводились и прежде, например, после победных для Зюганова президентских выборов 1996 года, а также прошлых парламентских. Конечно же, ничем они не закончились (если вообще проводились), но заявить об этом лидер КПРФ всё же посчитал нужным. Зачем? Вот в этом и следует разобраться.
Всем уже должно быть окончательно ясным: КОММУНИСТЫ ПУТЁМ ВЫБОРОВ К ВЛАСТИ НЕ ПРИДУТ! И даже если предположить в них сущность реформистскую, столь критикуемую в своё время В.И. Лениным, то даже улучшить ситуацию путём принятия полезных для народа законов ИМ НЕ УДАСТСЯ. Их пребывание в Госдуме для народа было бессмысленным и в прошлом созыве, так же будет и в ближайшие четыре года. Не сомневаюсь, что они, как и прежде, будут выступать с самыми благими пожеланиями, но думское большинство в лице «Единой России» и их ближайших приспешников из ЛДПР (или даже без оных) без труда всё блокируют. Так что о «повороте к социализму» посредством парламентской деятельности можно забыть.
Тогда зачем всё это — сидение в Думе, законопроекты, так и оставшиеся проектами, громкие воззвания с трибуны, лишь будоражащие воздух? Ленин в царской России воспринимал деятельность депутатов-большевиков лишь как помощь широкой нелегальной деятельности. А КПРФ такой деятельностью не занимается вовсе. Стало быть, ответ на поверхности. Вся эта имитация борьбы нужна лишь для того, чтобы группа высокопоставленных партийцев была обеспечена высокими думскими креслами и министерскими окладами. А чтобы за них хоть кто-то голосовал, нужно перед каждыми выборами вещать о 20–30-процентном рейтинге партии и о скорых переменах к лучшему в стране, об уже осязаемой победе социализма в России. И в Думе желательно не молчать, предлагать коллегам «продвинуть» нужные законы без всякой надежды на понимание и поддержку (и коммунисты, и партия власти, уверен, прекрасно понимают суть и смысл данной игры). Тогда несколько десятков высших партийных функционеров вновь будут подключены к упомянутым выше министерским окладам антинародной, по их же словам, Госдумы. Что им, собственно, и нужно.
Эта нехитрая тактика находится буквально на поверхности, если посмотреть на список проходных мест КПРФ. Из газеты «Трудовая Россия» я узнал, что руководство КПРФ не приняло предложение ЦК Российской коммунистической рабочей партии о выдвижении своего лидера Виктора Тюлькина по Ленинградской области (в списке КПРФ). Вместо него — внимание! — поставили режиссёра-антисоветчика Владимира Бортко, публично заявлявшего о том, что Ленин для него — самая отвратительная историческая фигура. Факт очень показательный. Тюлькин вступил в революционное комдвижение тогда, когда уже стало отчётливо ясно, что Горбачёв катит страну под откос. А режиссёр Бортко в то же самое время снимал вопиющую клевету на советскую власть под названием «Собачье сердце». И, наконец, совсем недавно, уже в этом году на «ридной Украине» закончил съёмки фильма «Тарас Бульба», на главную роль в котором пригласил ярого националиста-бандеровца, бывшего министра культуры Украины Богдана Сильвестровича Ступку. И прекрасно зная обо всём этом, функционеры КПРФ предпочли Бортко! Выходит, его политическая позиция им ближе…
Впрочем, дело даже не в Тюлькине и Бортко. Вот что поразительно: ни одного рабочего на проходное место в свой список КПРФ вновь решила не ставить! Вот это уже определяет классовый характер партии. Только вдумайтесь: КОММУНИСТЫ — И НИ ОДНОГО РАБОЧЕГО! В царской Думе большевики как раз и представляли интересы рабочего класса в первую очередь, иначе смысл деятельности фракции, по мысли Ленина, утрачивался. Здесь же среди депутатов КПРФ сплошь чиновники, неотличимые от серой массы «единороссов» плюс откровенные антисоветчики. А это лишний раз подтверждает, что ЦК КПРФ участвует в выборах прежде всего ДЛЯ СЕБЯ САМИХ, для обеспечения собственного благополучия и высокого социального статуса, а не для отстаивания интересов угнетённого класса.
Да и у нас в крае депутатов-коммунистов от рабочих я что-то не замечал. Видимо, так и во всей стране: первыми идут первые секретари, следующие хлебные места занимают партийцы рангом ниже и так далее. Вертикаль президента Путина. А кто бы лучше рабочего, крестьянина смог разъяснить в парламенте любого уровня проблемы своего завода или села, своего класса, рассказать, чем дышит простой труженик? Но не для того тратят коммунисты (пора это слово уже брать в кавычки, говоря о КПРФ!) деньги на выборах, чтобы депутатами становились неудобные и решительные рабочие вожди. Собственные секретари-серопиджачники — вот они, «народные» представители КПРФ в органах законодательной власти!
Все выводы наглядно подтверждены итогами выборов в Государственную Думу. Люди проголосовали, 57 коммунистов стали депутатами, и на ближайшие четыре года у них всё будет в порядке (в отличие от народа). Теперь осталось в 2008 году все силы бросить на президентскую кампанию Геннадия Зюганова. Ведь если всем патриотам и коммунистам напрячься, он «обязательно победит». Не так ли, товарищи?
А в 2011 году мы вновь изберём коммунистов в Думу. И вы знаете, я почему-то уверен, что избраны будут всё те же пять-шесть десятков постаревших чиновников с красными билетами в карманах (или без оных, неважно). Кои и поведут страну к социализму. До которого будет уже буквально рукой подать...
ИТАК, нам говорят, что власть нам брать рано, поскольку народ российский никакой не народ. А когда же будут называть его по-прежнему? И что для «созревания» нашего населения нужно делать? Не известно. Вместе с тем г-н Музыкин ни словом не обмолвился о действующей Конституции РФ, из чего я делаю вывод, что он либо просто не знает её, либо забыл, что народ она определяет единственным источником власти в России, а высшим и непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы. Никто не может присваивать власть в Российской Федерации. Захват власти или присвоение властных полномочий преследуется по закону.
Значит, Конституция для Музыкина ничего не значит. Он пропагандирует своё видение структуры государственной власти, при котором властная вертикаль опускается до самого нижнего уровня. Схематический вид этой вертикали такой: президент назначает губернаторов, губернаторы — глав городов и муниципальных образований, а они в свою очередь назначают глав поселений. Народ же, как толпа, как сброд, в данном процессе не участвует, так как отстранён от власти полностью.
Таким образом, Музыкин пропагандирует отход государства к феодальной схеме отношений власти и народа в виде господ и холопов, которую ещё много лет назад высмеял наш великий поэт и писатель А.С. Пушкин в своей повести «Дубровский». Здесь считаю уместным процитировать фрагмент данной повести: «Исправник, увидя приближающегося Дубровского, крикнул и произнёс охрипшим голосом: «Итак, я вам повторяю то, что уже сказал: по решению уездного суда отныне принадлежите вы Кириле Петровичу Троекурову, коего лицо представляет здесь г. Шабашкин. Слушайтесь его во всём, что он прикажет, а вы, бабы, любите и почитайте его, он до вас большой охотник!». «Владимир Андреевич — наш молодой барин», — сказал кто-то из толпы. «Кто там смел рот разинуть? — сказал громко исправник, — какой Владимир Андреевич? Барин ваш Кирила Петрович Троекуров, слышите ли, олухи?».
Вот по такому принципу будут осуществляться отношения власти с народом. Сверху будут приводить «шабашкиных», которых «олухи» должны будут слушаться, почитать и любить. Власть народа будет подменена властью для народа. Властные структуры вознесутся над народом, а народ будет низведён до уровня олухов. Фактически Музыкин навязывает нам систему власти троекуровых-шабашкиных.
На тему власти народа в своё время умели предметно рассуждать всемирно признанные классики философии. Фридрих Энгельс: «Рабочий класс, дабы не потерять снова своего только что завоёванного господства, должен обеспечить себя против своих же собственных депутатов и чиновников, объявляя их всех без всякого исключения сменяемыми в любое время. Государственная власть и другие особые органы, служа своим особым интересам, из слуг общества могут превратиться в его повелителей» (Антонов-Овсеенко. «Портрет тирана», с.81). В этом завещании Ф. Энгельса просматриваются и выборность, и отчётность власти перед народом, и её сменяемость, и возможность отзыва с поста или должности.
Владимир Ильич Ленин: «На IX съезде ВКП(б) Т.В. Сапронов, встревоженный некоторыми опасными симптомами бюрократического перерождения партии, спросил Ленина: «Кто же будет назначать ЦК?». Ленин ответил: «Очевидно, мы до этого не дойдём. А если дойдём, то революция будет проиграна!» (Антонов-Овсеенко. «Портрет тирана»).
Так вот, господин Музыкин, если мы будем назначать глав администраций сверху донизу, то демократия будет ликвидирована. Останется лишь бесконтрольная бюрократическая вертикальная власть буржуазии, которая в конце концов может выродиться в диктатуру личности, в деспотию. Лишение народа права самому выбирать руководителей субъектов федерации и глав муниципальных образований является грубейшим нарушением действующей Конституции РФ.
Идём дальше. Музыкин категорично утверждает, что «избирательные толпы никогда не в состоянии по-настоящему спросить со своих выдвиженцев за то, что они натворили, оказавшись во власти». Но дело не в этом. Дело не в отсутствии способности у избирателей, не в скотском уровне развития «стада», толпы. Избранник не отчитывается перед избирателями, а негодный не отзывается не потому, что «толпа не в состоянии спросить», а потому, что ей это не дают сделать. Даже самому Музыкину никто не позволит потребовать от избранника отчёт.
Российское законодательство не предусматривает такого права, у нас нет обратной связи избранника с избирателем. Буржуазия не заинтересована в разработке такого законодательства. Она боится отчётности и даже активно сопротивляется принятию такого законодательства. Так, например, был провален законопроект об отзыве депутатов, который был внесён коммунистами на рассмотрение прошлому составу Государственной Думы. Кроме фракции КПРФ, рискнуть своими мандатами никто не оказался готовым: и «едристы» и «жириновцы» дружно проголосовали «против».
Партия «Единая Россия» отказалась участвовать в дебатах перед выборами нового состава Государственной Думы. Она боится неудобных вопросов, боится ответа перед народом за свои антинародные законы. «Знает кошка, чьё мясо съела!». Вот вам и отчётность, отзыв, полностью заблокированный буржуазной властью. Так что, господин Музыкин, дело не в дебилизме и тупости «стада», не в неспособности «толпы», а в отсутствии возможности, отсутствии права! Вот разработайте систему отчётности чиновников и депутатов всех уровней, законодательно её оформите, а потом уже рассуждайте предметно.
Господин Музыкин нанёс мне лично оскорбление, зачислив меня в стадо. Это, кстати, касается всего российского народа. Его статью я расцениваю как политическую провокацию буржуазного наймита, сделавшего скрытую услугу буржуазии.
Система назначения руководителей исполнительной власти приведёт к ещё большей безответственности. Ведь назначаться будут люди из числа «своих» да «наших», в зависимости от величины личной преданности. Назначенный руководитель будет отвечать только перед тем, кто его назначил. И чихал он на мнение народа с верхней полки. Он будет угождать и пресмыкаться только перед своим шефом. Эта система создаёт условия и возможности для возникновения и утверждения диктатуры личной власти.
До сих пор в органах исполнительной власти России никто никогда ни перед каким народом не отвечал, не отчитывался, не нёс никакой ответственности. Вот и Ельцин за результаты своего руководства перед избирателями не отчитался. Встал, одел шапку и ушёл. И вины «черни» в этом нет.
Далее. Правительство, составленное из «умных, талантливых и требовательных людей», Музыкин оскорбительно называет «сборищем». Автор сомневается: «Сумеет ли успешно руководить страной «сборище» таких вот талантливых людей?». И формой вопроса он сам подсказывает ответ — нет, не сумеет. А вот нынешнее правительство, политика которого определялась фигурами типа Зурабова, Грефа, Кудрина, Гордеева, Яковлева, — это то, что надо. Это, по мнению Музыкина, — единая команда.
Вот ещё один образец предметного рассуждения Музыкина. Цитирую: «…прямые всеобщие выборы не дают гарантии демократического процесса». А что тогда даёт такие гарантии? Волевые назначения? Выходит, что именно они и гарантируют подлинную демократичность!
* * *
Народ как работодатель сам нанимает себе на службу исполнителя. А исполнитель, в свою очередь, должен отчитываться перед ним. В этом и заключается демократия. Если данная система не работает или её нет вовсе, то нет и демократии.
А. АЛЁШИН (Богучаны).
Да, партий нынче развелось, как собак нерезаных. Почитаешь их агитацию, посмотришь рекламные ролики по телевизору и видишь, что все как один говорят о лучшем будущем, о достойной жизни. А как себя вели эти партии, когда в парламенте принимались антинародные законы? По большей части все они голосовали не в пользу граждан, по указке из Кремля. Программные постулаты под копирку списываются у КПРФ, чтобы на обещаниях социального улучшения вновь попасть во власть. Но ведь усядутся депутаты в кресла и про всё тут же забудут — так было всегда. Более того — партии ведут себя строго по известным словам из доктрины Даллеса: «Мы бросим всё, что имеем, — всё золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание людей».
Нынешний курс России ничем не отличается от курса Ельцина. Путин лишь закрепил «завоевания» своего предшественника, а партия «Единая Россия» — последовательный продолжатель партии Черномырдина «Наш дом Россия». По сути, сменилась лишь вывеска, а люди остались те же, что привыкли быть при власти. Понятия «свобода» и «права человека» стали лишь красивыми словами без реального содержания. Что говорить, если у граждан России отняли главные права — на достойную жизнь и на национальность! Национальную независимость государства, обеспечение счастливого будущего для потомков отстаивали в войнах наши отцы и деды, а теперь волевым росчерком власть имущих, депутатов Госдумы все эти завоевания обратились в ничто.
Даже название правящей партии страны насквозь лживо. Россия вовсе не единая, она разделена на сферы влияния финансовыми корпорациями, а проще говоря, ворами всех мастей. Народ России разделён на господ и холопов. И никаких изменений к лучшему при нынешней власти ждать не приходится, ибо президент не устаёт повторять с экранов телевидения, что пересмотра итогов приватизации не будет и природные ресурсы России не будут возвращены в государственную собственность. Кроме того, президент собственноручно подписал такой антинародный закон, как печально известный № 122 «О монетизации льгот», и лишний раз доказал, что защищать самые малоимущие слои населения — инвалидов и пенсионеров — он не намерен.
Что же касается незыблемости границ «единой и неделимой» России, то здесь следует отметить, что ключевые предприятия ВПК уже распроданы частным фирмам. Например, Канские подразделения ракетных войск просто взяли и расформировали. Очевидно за ненадобностью. И в это же время НАТО окружает нашу страну своими ракетными базами. Для чего это делают, думаю, понятно всем.
«Демократы» затащили нас в болото, из которого нужно выбираться. А это возможно лишь в том случае, если граждане России поймут истинную сущность всех деяний нынешней власти, их опасность для целостности государства и жизни будущих поколений. Надо менять курс. Социализм — это свобода, а капитализм всегда несёт лишь рабство и разруху.
С уважением.
«ЗРИ В КОРЕНЬ», — советовал Козьма Прутков. Наши политики, видимо, забыли этот весьма полезный совет. С рядовых партийцев каков спрос, в нынешнее время им не до высоких материй. Вот, к примеру, Людмила Константиновна Короткова — депутат горсовета от «Единой России», педиатр, профессиональные заботы: надо как-то обеспечить работу больницы, детского отделения… А это лучше сделать, когда ты депутат, притом от «Единой России», поскольку все чиновники именно там, поскольку от них все зависит. Вот и повторяет она штампованные фразы: «Голосуя за «Единую Россию», мы даем возможность продолжить политику дальнейшего развития страны…».
И ведь высшее образование у женщины. Она не может не понимать: какое тут возрождение, если коррупция в системе управления страной достигла такого масштаба, что удивляет даже видавший виды Мировой Банк; что быстрый рост цен даже на товары первой необходимости говорит отнюдь не о возрождении, а как раз наоборот — о развале страны, её экономики; что видимость подъема даёт беспрецедентное по своим масштабам разбазаривание невосполнимых природных ресурсов, которое академик Петраков назвал преступлением перед грядущими поколениями страны… Какое же это возрождение? «Дурят нашего брата», — как говаривал Райкин, талантливейший актер, а коротковы получаются сторонниками этих обманщиков и своим добрым именем невольно способствуют их победе на выборах.
«Правые» ведут нас в частный рынок, в капитализм, совершенно почему-то не задумываясь над тем, что эта одряхлевшая система накопила столько общественных болезней, что угрожает уже самой планете, самому существованию человеческого сообщества. Приведу в пример самое основное:
— проблемы нравственности, рост преступности, в том числе терроризма;
— негативная экологическая тенденция;
— дикое в своей несправедливости распределение доходов, когда то, что наработано огромной массой людей, присваивается относительно небольшой группой власть имущих;
— столь же дикая несправедливость экономики – чем мы отличаемся от древнего варвара? Тем, что вместо дубины у нас ракета? Что изделиями, совершенно не нужными для жизнеобеспечения людей, и более — опасными, забита уже вся планета?
И всю эту преступную дикость, всё это «цивилизованное» варварство «правые» называют «демократией»? Как можно вести людей в такую «демократию» и при этом считать себя порядочным человеком?
«Вы рассуждаете как нормальный человек, и в этом ваша ошибка. Здесь же интересы групп главенствуют», — так говорил мне Вениамин Сергеевич Соколов, председатель Совета республик Верховного Совета России при Хасбулатове.
Нехорошую игру затеяли «правые» — интересы групп поставили выше интересов страны. И пока они выигрывают, пользуясь слабостью нынешних «левых», их политической несостоятельностью. Ведут нас, извините, в смердящее прошлое, называя это почему-то движением вперёд, к прогрессу.
И тем не менее человеческое сообщество вряд ли захочет столь бесславно погибнуть, захлебнувшись, извините, в экологических помоях. Уже одно это заставит его поменять общественную систему. Спасение человеческого сообщества — дело рук самого человечества, для чего оно и должно иметь соответствующую материальную базу, а именно ОБЩЕНАРОДНУЮ СОБСТВЕННОСТЬ. У частника, как показывает практика, интересы иные. Следовательно, вопросы социализма не растворились в приватизации, не исчезли с политического небосклона, как пытаются уверить нас «правые». Победа социализма неизбежна, поэтому очень важно выяснить — почему же не удалась первая попытка его построения. Ведь трудно назвать удачей в полном смысле слова построение той системы, что развалилась в младенческом для истории семидесятилетнем возрасте.
В данном вопросе мнения «левых» разделились. Большевики уверены, что всё было правильно и виноваты лишь Даллес и иже с ними. Зюгановцы же полагают, что крах произошёл из-за внутренних причин: «крылья партии» не в лад махали. И не совсем понятно, почему их устраивают такие объяснения.
Кивать на даллесов — занятие вообще бессмысленное, поскольку даллесы были, есть и будут ещё очень длительное время. Ведь никто не создаст идеально-стерильную среду для построения социализма. Вспомним Ленина: «Плоха та революция, которая не умеет защищаться…». То есть плох тот социализм, который смогли одолеть даллесы. Следовательно, не всё было правильно в системе социализма, в способах его жизнеобеспечения. И если социализм хочет выжить, он обязан обзавестись достаточным иммунитетом от внешней, да и о внутренней, «инфекции». Но здесь прошу внимания — речь вовсе не идёт об ужесточении политики! Об этом см. далее.
Столь же бессмысленно кивать на «крылья партии», не предлагая никаких изменений. Где гарантия, что «крылья зюгановцев» будут махать иначе в аналогичных условиях, если даже партия Ленина, прошедшая царские тюрьмы и каторги, закалённая в боях революции, будучи «умом, честью и совестью эпохи», не смогла устоять под натиском политической гнили! Вспомните, как легко и быстро эта гниль пролезла во все властные структуры государства, с какой скоростью завоевала там командные высоты и стала «делать погоду» в управлении, то есть разваливать страну. Никакое ужесточение политики эту гниль не остановило, скорее наоборот, оно помогло закрепить их позиции, если судить по развитию истории СССР.
Зюганов прав в том, что действительно боролись два крыла партии. Часть строила социализм, организуя народ на это святое дело, и именно ему мы обязаны всеми нашими победами; а другая часть этот социализм планомерно уничтожала. У второго «крыла» от коммунистического осталась одна внешняя оболочка, но затем и она лопнула, и из неё показалось истинное нутро — частно-рыночное. Именно они и возглавили перестройку, проведение «реформ», они привели и в приватизацию, и в капитализм…
Так что плох оказался этот вариант социализма, нежизнеспособен. Почему? Единственная партия взяла власть однажды и навсегда — безвыборно, без действенной обратной связи руководства этой партии с народом, да и с самой партией. Это и помогло политической гнили проникнуть в её ряды, в её руководство. В данных условиях эта гниль оказалась сильнее большевиков-ленинцев и в скором времени захватила власть со всеми вытекающими следствиями — развал СССР, приватизация, развал российской экономики, социальной сферы, промышленности, сельского хозяйства…
Но основная трагедия сегодня в том, что некому этот развал остановить. «Левые» не выполняют своих главных задач, которыми должны являться:
1) разработка проекта жизнеспособного социализма и способа его построения;
2) пропаганда идей этого социализма в массах;
3) организация народа на реализацию данных идей.
По Ленину всё это должно «вытекать» именно из партии, поэтому не совсем понятно, как можно не выполнять своих основных задач, основных заветов Ленина и при этом называть себя коммунистами-ленинцами?!
Не так давно на собрании актива движения «Трудовой Минусинск» выступил секретарь горкома КПРФ по поводу проведения к дачным участкам линии электропередач. Для того, чтобы это строительство началось, он советовал организовать пикеты, митинги, шествия, обращения… То есть секретарь перепутал в каком-то смысле капитализм с социализмом. Поясню: это в частном хозяйстве наёмные работники для отстаивания своих интересов действительно могут только бастовать, пикетировать… Других способов нет. Но почему в муниципальном хозяйстве для обеспечения своих интересов население должно поступать как наёмные работники? Кто здесь кого нанимал-выбирал?
Депутаты обязаны обеспечивать интересы населения в соответствии с возможностями муниципального образования без всяких митингов-пикетов-забастовок с их стороны. В данном случае депутаты горсовета по соответствующему обращению граждан были обязаны связаться с депутатами райсовета и решить этот не столь уж сложный вопрос, даже выйдя, при необходимости добавочного финансирования, на краевой уровень. Если же депутаты не выполняют своих обязанностей, население вправе через свои общественные организации (тот же «Трудовой Минусинск») предупредить депутатов о необходимости выполнять свою работу. Не поймут — организовать их отзыв, а о причинах отзыва сообщить средствам массовой информации.
Почему же секретарь горкома КПРФ не предложил нам такой ход и свою — как депутата Законодательного Собрания края — помощь в этом деле,? Видимо потому, что по своей давней привычке он не увидел в нас хозяев. Ведь хозяином всегда был он — секретарь горкома! И местные большевики на вышеозначенном собрании, и все мы, также по привычке, согласились: да, надо пикетировать, идти к губернатору, просить-умолять… За годы так и несостоявшейся советской власти руководители партии, общественных организаций забыли, что эти организации и создаются для того, чтобы обеспечивать постоянную, действенную связь населения с депутатским корпусом; что это и есть главная задача общественных организаций в деле отстаивания интересов населения!
Такая же ситуация и с приватизацией. Не Чубайса надо винить, а наших бывших родных руководящих и направляющих. Самый тёмный крестьянин, если у него отбирают принадлежащую ему лошадь, будет этому препятствовать по мере своих возможностей как хозяин-собственник. А здесь отобрали всё, даже недра… а народ и не чихнул! Таким образом, отношение народа к приватизации наглядней некуда показало, что за семьдесят лет «советской власти» он так и не стал, не почувствовал себя собственником — хозяином страны. Провозглашённая компартией общенародная собственность так и не стала на деле общенародной. Вот таким был наш социализм! Поэтому народ и безмолвствовал, когда отбирали его «общенародную собственность». Потому и смогли победить «правые» после семидесяти лет советской власти!
В подобных случаях Талейран говорил: «Это не преступление, это хуже. Это — ошибка». Так зачем повторять эти ошибки? Нужно найти способ построения действительно прогрессивной общественной системы, что и должна сделать партия, называющая себя коммунистической. Вот тогда и можно звать людей на баррикады. А может, и звать не придётся? Смогли же «правые» изменить общественную систему без всяких революций. А чем мы хуже? Ведь сейчас уже иные времена…
Виталий АЛФИМОВ, член исполкома
СОВРЕМЕННЫЙ СЮЖЕТ, красочность декораций, всем знакомые полюбившиеся мелодии поглотили всё мое внимание без остатка. Не менее оригинально в контекст музыкального сопровождения вписался, на мой взгляд, припев песни «Черный бумер», который ещё больше приблизил мюзикл к нашему попсовому времени.
«Новацией» для меня стал микрофон у каждого участвующего в спектакле артиста. В нашей красноярской оперетте это достаточно редкое явление.
Между тем время, как мне показалось, пронеслось незаметно. «Что, уже всё?» — послышалось за спиной, когда в зале зажегся свет. Наглядным показателем того, что постановка пришлась зрителям по душе, стали бурные овации после окончания финальной сцены. А приз зрительских симпатий получил исполнитель роли Дафны, артист Д. Суслов.
В следующий вечер моих путешествий по сибирской столице настоящим открытием стал для меня ансамбль старинной музыки «Jnsula magika», выступавший в музыкальной галерее Новосибирской филармонии. Прежде всего поразила слаженность коллектива в профессиональном отношении. Каждый артист ансамбля и сам по себе находка, ну а вместе они являются подлинной гордостью новосибирской музыкальной культуры. По крайней мере в Красноярске коллектива подобного уровня я не слушала.
Погружение из ХХI в. в средневековье было для меня естественным благодаря задуманной составителями программе «Мадригалы ХХ века». В ней наряду с камерной музыкой ХV–ХVI вв. звучали давно знакомые мелодии из песен М. Таривердиева («Хочу у зеркала спросить», «По улице моей», «Баллада о сказке»).
Особенностью ансамбля является владение аутентичными, подлинными инструментами ХV–ХVI вв. Надо сказать, что у коллектива одна из богатейших в Сибири коллекций такого рода инструментов, из которых на вечере были представлены клавесин, виола да гамба, теорба, лютня, блок флейта (именно в расчёте на них и писал некоторые свои произведения Микаэл Леонович Таривердиев). Уже сам вид этих инструментов воспринимается как диковинка, а в руках умелых музыкантов, играющих, что называется, «вживую», они производят поистине чарующее впечатление. Понятно, что звучание таких вот камерных инструментов было бы неуместно на сцене большого зала, а «музыкальная гостиная» на сто пятьдесят человек как нельзя лучше соответствовала атмосфере теплой душевной беседы, за что огромное спасибо организаторам концерта.
Однако, находясь в Новосибирске, я ещё не знала, что по возвращении в Красноярск мне предстоит погрузиться в не менее кипучую музыкальную жизнь, всплеск которой был вызван приездом в Красноярск 7--8 ноября знаменитого пианиста, дирижера Российского национального оркестра Михаила Плетнёва. На его концерт по случаю открытия в Красноярске Всероссийской книжной ярмарки билет было достать практически невозможно – и это при том, что афиш по городу было немного. Однако мне повезло!
Зал театра оперы и балета был до отказа наполнен, казалось, что все – и музыканты, и любители классической музыки — находились в предвкушении чего-то особенного. И они не обманулись в своих ожиданиях!
В программе вечера под руководством М.Плетнёва был исполнен первый концерт для фортепиано с оркестром П.И. Чайковского в исполнении пианиста, лауреата ХIII международного конкурса им. Чайковского Александра Лубянцева. Возможности услышать столь гармоничное слияние партии фортепиано и партии оркестра в живом исполнении я удостоилась впервые в жизни! Во втором отделении концерта прозвучала симфония № 2 ми-минор С.В. Рахманинова. Что-то невероятно тёплое, доверительное можно было ощутить в отношении Михаила Васильевича Плетнёва к своему оркестру. Впрочем, это его творческая семья, его музыканты… Поэтому, с другой стороны, интересно было наблюдать и за тем, как несколько десятков пар глаз оркестрантов жадно вглядывались в своего дирижёра, пытаясь понять и почувствовать: «А что он скажет сейчас?».
На творческой встрече с маэстро, состоявшейся днем позже, первый (и вполне ожидаемый) вопрос был связан с идеей создания национального оркестра. Сам же М.Плетнёв отметил своим вниманием проблему привлечения молодого поколения к классической музыке. И здесь вполне уместно отметить, что в составе его оркестра (и это особо подчеркнул сам дирижёр) немало начинающих талантов. При этом Михаил Плетнёв заявил, что считает своим долгом вовлекать детей в создание концертов как непосредственных участников исполнения произведений, так и слушателей музыки.
Фильм о М.Плетнёве, представленный на этой же встрече, принёс бурю эмоций. Он дал возможность узнать о госте больше, чем тот успел рассказать за короткий час беседы. Из ленты мы узнали, что уже год знаменитый пианист не подходит к роялю. Однако благодаря «волшебному искусству киносъёмки» мы и сегодня можем видеть и ощущать мастерство его техники, знакомимся с городами и странами, где он побывал, людьми, с которыми работал, слышим в его исполнении Шопена, Чайковского, Бетховена. Как много всего, и в то же время как хочется узнать о его успехах и мастерстве ещё больше!
Можно ли будет ожидать маэстро М.Плетнёва с новыми концертами в Красноярске? Кто знает. Хотя, почему бы и нет? Ведь в последнее время сбываются, казалось бы, даже самые несбыточные мечты провинциальной публики (достаточно вспомнить приезд в Красноярск Монтсеррат Кабалье). Поэтому будем надеяться, что подобные творческие встречи ещё не раз пройдут на сценических площадках нашего города!
Новосибирск – Красноярск.
— Надежда Алексеевна, у вас есть сведения о том, когда на берегах Енисея впервые появилась школа кружева и кто ее организовал?
— Да, это было в XIX веке. Первой обучением детей — девочек сирот — на протяжении двадцати лет занималась некая Мария Ечнева. Современная же школа кружевоплетения в Красноярске была открыта ровно 25 лет назад, когда приехавшая из Вологды Наталья Терехова организовала в Доме пионеров Центрального района кружок рукоделия, который в дальнейшем перерос в студию. В его стенах и создавались первые оригинальные работы…
— Кружево — это только женское занятие или мальчики тоже интересуются этим делом?
— Да, мальчики у нас есть! Хотя их всего двое: одному 12 лет, а другому — 17. И, надо сказать, их работы ничуть не хуже, чем у девочек!
— А с какого возраста можно начать этому учиться и что необходимо для занятий?
— Сейчас у меня три возрастные группы: 5—9, 10—14, 15—18 лет. Конечно, подход и методика обучения к каждой группе своя. Для занятий необходимы прежде всего материалы — нитки, булавки, крючок, мягкий валик, рисунок с макетом будущего кружева (сколок) и, конечно, коклюшки — деревянные палочки, которыми и выполняется вся работа. Ну, и, конечно, должно иметься горячее желание учиться!
— А сколько времени необходимо, чтоб освоить основные элементы плетения кружева?
— В среднем около трех месяцев. Потом мы переходим к более сложным изделиям.
— Не секрет, что сегодня в разных странах мира вновь возрождается мода на hand-make – ручные изделия. Но проявляется ли подобная тенденция в отношении кружева?
— Конечно. Многие дизайнеры в своих коллекциях используют кружевную отделку и её отдельные элементы, хотя никто, к сожалению, так и не решается носить целые изделия из кружева.
Между тем у наших учеников такая мода не проходит вообще никогда! Они постоянно придумывают новые оригинальные рисунки. Девочки выплетают себе бижутерию — сережки, браслеты, заколки, косметички, чехольчики для мобильных телефонов. Вот такое применение нашло кружево среди современной молодежи!
— Есть ли у красноярской школы кружева отличия от других аналогичных школ в нашей стране?
— Ну, вообще, красноярского кружева как такового нет… Это лишь мечта, притом достаточно амбициозная. Но мы ее постепенно реализуем, в частности благодаря разработанной мною программе. Может быть, когда-нибудь и возникнет стиль красноярского кружева. Наша гордость – нарисованные, а затем выплетенные одной из моих учениц «Купола России», «Столбы», «Часовня». Эти работы, как мы считаем, уже положили начало красноярскому кружеву.
— Какие самые оригинальные работы были сделаны на вашей памяти?
— О, их много! И все они хранятся у нас в студии и регулярно ездят на выставки. Это, конечно, и вышеназванные мною только что, и удивительное кружевное полотно «Птица Пава». Но знаете, что интересно: всё самое оригинальное придумывают дети! Их воображению действительно можно позавидовать!
— Надежда Алексеевна, в каких выставках участвует ваша студия, где можно увидеть работы ваших подопечных?
— Мы регулярно посещаем выставку «У дивных гор», на которой всегда занимаем первые места! Сейчас вот участвуем в экспозиции, устроенной в КИЦе. «Саянское кольцо», «Подснежник» — там тоже бывают представлены наши работы. Притом учащиеся школы-студии ездят на все эти выставки вместе с нами, преподавателями. Конечно, им там очень интересно!
— Скажите, а где сегодня красноярцы могут приобрести кружево и сколько стоит это удовольствие?
— Где-то до 1998 года вокруг кружевных изделий в нашем городе был просто бешеный ажиотаж! Сегодня подобного рода спроса уже нет, хотя интерес к этой продукции существует. Раньше в нашем городе реализацией кружева пытался заниматься магазин «Диана», но практически безуспешно. Да и нет в Красноярске ценителей этого ремесла, готовых приобрести кружево за достойную плату. Вот в Москве кружева раскупаются довольно бойко, в основном иностранными туристами. Понятно, что для них реальные цены на кружево не помеха. Могу сказать, что пелерина, к примеру, стоит там около 45 тысяч рублей. Конечно, у нас в Красноярске нечего и мечтать продать кружево за такую цену, поэтому красноярские кружевницы и не берутся изготавливать те изделия, над которыми нужно работать долго, кропотливо, используя всё богатство собственной фантазии. Зачем, если овчинка не стоит выделки? То есть, как увлечение кружевное плетение тех, кто им овладел, устраивает, но как ремесло пока что себя не оправдывает…
Беседовала
Продолжаются праздничные мероприятия, посвященные 65-летнему юбилею Красноярской государственной медицинской академии имени В.Ф.Войно-Ясенецкого. Специально к этой дате в краевом центре был записан компакт-диск с песнями о людях «в белых халатах».
ТРИ ПЕСНИ из этого альбома посвящены профессорам, преподавателям и студентам академии. «С днем рождения, медакадемия!» и «Прости меня, сердце!» – композитора, заслуженного работника культуры России Сергея Трусова и гимн баскетбольной команды «Медик», положенный на музыку молодого композитора Игоря Потехина. Стихи к этим песням написал журналист Анатолий Ануфриев. Он же был и инициатором создания звукового диска.
Его презентация состоялась на торжественном приеме в честь юбилея академии в присутствии высоких гостей, среди которых был владыка Антоний. Прозвучали песни в исполнении популярного творческого дуэта – заслуженной артистки России Людмилы Луценко и композитора Трусова.
Записаны на диск и любимые песни из фондов Всесоюзного радио «Люди в белых халатах», а также «Мои года – мое богатство» — любимая песня почетного профессора медицинской академии Александра Николаевича Орлова, ушедшего из жизни 5 лет назад.
Творческое «трио» – создатели муздиска «Люди в белых халатах» – редактор-консультант, доктор медицинских наук, профессор Юрий Семенович Винник и вышеназванные авторы — намерены продолжить работу по наполнению песенного диска новыми песнями о красноярских медиках. А в самое ближайшее время будет представлена на суд слушателей песня о легендарном хирурге, архиепископе Луке.
Сегодня же на страницах «Красноярской газеты» мы публикуем текст песни на стихи Анатолия Ануфриева, особенно взволновавшей первых слушателей диска «Прости меня, сердце!». Ведь эта святая исповедь не только авторов, но и каждого из нас.
Марина ЗЕНЧЕНКО.
Порою тоска и печаль меня гложет,
Уважаемая редакция! В замечательной газете Владимира Бондаренко (верного соратника несгибаемого Александра Проханова) «День литературы» вышла недавно глубокая исследовательско-философская статья писателя В.Михайлова о творчестве выдающегося русского советского поэта Ю.П. Кузнецова (1941-2003). Знаю, что его поэзия, взгляды и жизненные принципы близки редактору «Красноярской газеты» Олегу Пащенко. Поэтому и предлагаю перепечатать на ваших страницах наиболее важные выдержки из этой работы.
Имя Ю.Кузнецова прекрасно известно в литературной среде, он заявил о себе уверенно и мощно ещё в 60-е годы, но в силу неприятия его творчества антирусскими, антигосударственническими и либеральными силами как в советское время, так и теперь (тем более!) массовому читателю он почти не знаком. Именно поэтому пропаганда его литературного наследия является святым долгом патриотической печати.
Ида Борисовна ЭРЛИХ, педагог.
Валерий Михайлов, писатель (Москва)
Что мы знаем о том или ином человеке? Даже если были знакомы с ним, виделись, разговаривали... Даже если — с напряженной душою и мыслью — вчитывались в его заветные строки, пытаясь понять и восчувствовать их суть?.. Увы, мы знаем лишь то, что нам кажется. А это отчасти призрак, сон. Сходится ли наше знание с истиной? Бог знает!.. Все мы — лишь то или иное воплощение замысла Бога о нас, и не дано нам знать наверное, как исполнено то, что Им было задумано. Очень уж высок Божественный помысл, вряд ли среди смертных хоть кому-нибудь, кроме Его святых, удалось исполнить в жизни своё назначение...
В одном можно не сомневаться: каждый, кто жил по-настоящему, на пределе всех своих сил, всё же приблизился к тому, что с его рождением Бог помыслил о нём и предназначил ему осуществить на земле.
Сама наша жизнь — по неведению нашему прошлого и будущего, по приблизительности познания настоящего, людей, даже самого себя, по краткости и прерывистости впечатлений — тоже больше напоминает сон. Явь же, в целокупности и полноте, в понимании сути всего происшедшего, происходящего и того, что произойдёт, дана лишь Высшему, Который и назван Воздержателем…
Словом, я вовсе не притязаю на то, что вполне постигаю личность Юрия Поликарповича Кузнецова и его поэтическое творчество. Эти заметки — только попытка приблизиться к пониманию его. Как, впрочем, и заметки любого другого человека, кто писал об этом уникальном, удивительном поэте или ещё напишет.
...Кузнецов был для меня не просто поэтом, не просто человеком, он был нечто. По крайней мере чудился таким довольно долгое время. Это труднообъяснимо, но это так. И никто из современников, очных и заочных (а видел я многих) больше таковым не казался. Да и вряд ли уже покажется.
Нечто... облако. Или лучше по-старинному — облак. Облак света и дыма. Дым в облаке — туман, влажная мгла — свет и вода — жизнь. Но облако парит над родной землёй, и в нём ещё — дым Отечества. Дым — это и отстранённость. Ото всех, ото всего. Что-то, куда как важнее всего на свете и всех на свете, совершается в нём, внутри, на глубине! — может, и сам он не знает, что. Но тем более надо прислушаться, чтобы не упустить, понять это глубинное, таинственное. А все — мешают, и всё — мешает, отвлекает. Вот и отстранённость! (Поэт, собственно, прежде всего странник в самом себе, в своих глубинах. Пойди туда, не знаю куда; найди то, не знаю что — вот его суть, его постоянное состояние. Загадал Бог загадку, а ты разгадывай).
Таким, постоянно отстранённым, Кузнецов и запомнился мне. Отстранённым, — то есть сосредоточенным на главном для себя. Конечно же, это не значит, что так было всегда. Скорее всего это было не так. Но тень всегдашней, въевшейся в его облик отстранённости уже никуда не исчезала. Да, впрочем, думаю, это изначально было ему дано, с рождения, только в последние годы жизни проступило уже, обозначилось в неистребимой определённости... А повседневность, поведение, так сказать, в быту, наверняка кому-то странное и непонятное, и определялось уже этой отстранённостью. И угрюмостью своей, и рассеянностью, и молчаливостью, и сигаретным дымом, и водкой он отгораживался от суеты, от людей. Чтобы не мешали услышать, осознать, почуять в себе тот продвиг, росток, звук Слова.. Той же природы и его упрямая неразговорчивость, ворчливость, немногословность — чтобы не растратить душу, не распылиться, не потревожить происходящего в ней.
Что это было? Волевая заданность себе, своему поведению? Или это получалось стихийно, по естеству его духовной сути, чему невольно подчинялась и душевность?..
Я душу спасаю от шума и глума,