Сталина выскребают бульдозером из русской истории. Вытравливают кислотой, как постылую татуировку. Выбивают зубилом, как угонщики перебивают номера на моторах. Закрашивают ядовитой масляной краской, как маляры замалёвывают церковную фреску. На него льют нечистоты, кидают на могилу трупы генералов, писателей, кулаков, обкладывают телами расстрелянных инженеров и партийных работников. Пятьдесят лет непрерывно работает фабрика, вырабатывающая антисталинизм, — радиоактивный раствор, которым промывают мозги младенцев в яслях и детских садах, заливают каждую семью, каждый дом.
Но происходит необъяснимое чудо. Сталин по-прежнему является кумиром русской истории, непревзойденным вождем, величайшим радетелем всех веков и народов. И добро бы так славили его сталинисты, бравшие Берлин, кидавшие к мавзолею штандарты фашистских дивизий. Те давно уже спят под крестами и под столбиками с красной звездой. Их дети, их внуки и правнуки поют хвалу Сталину. Сочиняют о нём стихи, пишут книги, рисуют картины, выставляют его иконы в церквях, к ужасу чернокнижников и подземных магов, испепеляющих образ Сталина. Пускай себе берут очередное ведро с извёсткой, наматывают мочало на палку и закрашивают звёздное небо. Всё тем же волшебным светом переливается Полярная Звезда, как бриллиант на сталинском Ордене Победы.
В чём объяснение? В чём бессмертие Сталина? Его пасхальное возрождение после очередного убийства?
Сталин возник из бездонных глубин русского сознания. Запечатлел неискоренимые русские архетипы. Воплотил глубинные коды русского человека, неистребимые, покуда существует Россия. Вытрави этот код из отдельного разума, вырежи эту мерцающую частицу из голографической картинки отдельной памяти, но она восстановится во всей полноте в другой душе, в другом поколении, в другом русском уме, размышляющем о судьбах Родины.
Сталин создал грандиозное государство, выхватив «русскую цивилизацию» из кромешной бездны, из гражданской войны, из кровавой бесконечности, в которую ухнула русская история после краха Романовых. Для русских государство — это вторая религия. Вся история русских — это летопись обретения государства и его потери, неоглядные беды и траты, связанные с этой потерей, и новые траты — для восстановления павшего государства. Русские готовы платить, не считаясь, за создание государства, ибо знают страшную цену, которую платит народ, теряя свою суверенность.
Сталин в русском сознании — великий государственник, потребовавший от народа огромную плату за воссоздание территорий от Курил до Минска и от Крыма до Шпицбергена. За возведение заводов, сумевших перевесить индустриальную мощь Европы. За сотворение культуры и армии, способных, каждая по-своему, сберечь целостность огромной страны.
Сталин создал не просто глыбу государства. Он пронизал его мистическим светом, наделил запредельной мечтой, поместил в лучезарный ореол сказочной утопии о вселенской справедливости, о братском равенстве, о достижении райского блаженства. Не об этом ли грезила веками русская душа, пели свои былины сказители, писали свои свитки старообрядцы, философствовали русские мистики и социалисты? Коммунизм был синонимом Беловодья, «хождением за три моря», где расстилалась райская страна, божественная ВДНХ с золотым фонтаном, из которого изливалась «живая вода» бессмертия.
Сталин не просто манил народ из-за горизонта этой нарисованной на клеенчатом коврике картинкой. Он превратил народ в героев и открывателей, объяснив неграмотному крестьянину и чумазому кочегару, запертой в юрту женщине и бездомному побирушке, что им под силу построить «рай на земле». Он сделал из них летчиков и полярников, первоклассных ученых и великих артистов, открывателей новой физики и новой астрономии, учил их строить звездолёты, покорять вершины, побеждать недуги. Он разрушил пределы достижимого. Направил народ в недостижимое, в сказочное. В «третье царство, в третье государство», за жар-птицей, за Василисой Прекрасной, за Кощеевой смертью. Туда, куда издревле звала русского человека народная сказка, народная мечта, народная вера в Чудо.
Сталин — провозвестник Русского Чуда, великий русский сказочник и былинник, построивший университетов и институтов больше, чем Преподобный Сергий монастырей и приходов.
Сталин реализовал это Чудо в мистической Русской Победе сорок пятого года. Тогда на великой крови, на великих слезах и великом ликовании произошёл долгожданный синтез русской истории, сложились все времена от Дмитрия Донского и до маршала Жукова, от победы на Бородинском поле до Сталинградской битвы.
Все народы, населяющие Империю Сталина, сочетались в единый народ-победитель. И это солнце, воссиявшее однажды над поколением неповторимых богоносных людей, уже никогда не погаснет в их внуках и правнуках.
Поэтому и тщетны усилия пакостников, уродцев и осквернителей. Поэтому и славен Сталин в русской истории. Поэтому неизбежно город Сталинград зацветёт своими заводами, дворцами и храмами на волжских кручах. А в русских церквях, не сегодня, не завтра, а по промыслу Божьему, появится икона трех русских святителей: Преподобных Александра, Дмитрия и Иосифа, отстоявших Москву зимой сорок первого года.
Москва, декабрь, 2008 г.
РАЗДЕЛЯЮТ И ВЛАСТВУЮТ
Здравствуйте, уважаемый коллектив «Красноярской газеты»! Только через ваше издание я могу задать вопрос: до каких пор нас будут делить? Возможно, на него ответят читатели газеты, а может быть, и представители власти.
ПРОЧИТАЛА в «КГ» №83 от 9 декабря 2008 года информацию о принятии краевого закона, устанавливающего ежемесячное пособие для вдов Героев труда. Соглашусь, участники Великой Отечественной войны, Герои Социалистического Труда должны получать то, что им положено. Но в честь чего их жёны должны пользоваться привилегией Героев? Выходит, супруга имеет право на льготы мужа, а дети таких прав не имеют. С такой логикой я сталкивалась ещё во времена советской власти.
А почему мы, дети войны, перенесшие холод и голод, рано потерявшие здоровье, остались в худших, чем другие, условиях? Война отняла у нашей семьи маму. Отец ушёл на фронт, и от звонка до звонка прошагал по дорогам войны. Трижды был тяжело ранен. Политрук и комбат, он первым поднимался в атаку вместе с солдатами-красноармейцами. Отец участвовал в Курской битве, в Берлинской операции, освобождал Прагу, был награждён орденами и медалями. А за Прагу Людвик Свобода лично наградил его крестом со львом, держащего в лапах мечи.
Ещё есть льготники с двойной пенсией. Напрашивается такой вывод: власть следует курсу «разделяй и властвуй». Этот курс, кстати, погубил Римскую империю. За нас, незаслуженно обделённых, заступилась только Надежда Игнатьевна Сафонова в открытом письме к Зюганову. Низкий ей поклон!
Мы и после 1991 года остались верны советской власти, хотя жили хуже, чем другие. А вот те мои знакомые, кто жил лучше меня, голосовали за Ельцина, многие вообще ликовали от перемен. Теперь они спокойно следят за всем, происходящим в стране. Нас коснулись беды, а их логика — «не меня беда коснулась — и ладно».
Я ВЕРЮ В ИДЕЮ СОЦИАЛИСТИЧЕСКУЮ. И ещё знаю, что мы все в ответе за разрушение Родины.
Напоследок хочу поздравить с Новым годом бойцов «Красноярской газеты» во главе с Олегом Пащенко. Добра и счастья вам!
Тамара ТОМЧИК.
Красноярск.
доброта и скромность
К юбилею поэта А. Щербакова
Александр Илларионович ЩЕРБАКОВ – человек. Как-то сложилось у нас применять подобное определение, подчёркивая особые качества личности, формирующие её отношения с внешним миром. Но прежде всего означает – понимаемый, воспринимаемый и уважаемый людьми. В нём как в журналисте я всегда ценил умение не размельчаться, видеть масштабно, находить и точно показывать главное в теме. Как в талантливом авторе прозы и стихов – их приближённость к главным русским ценностям, народность и, конечно, мастерство. И как в человеке – доброту, доброту и скромность, может быть, даже застенчивость.
Поэтому и человек! Хороший!
А ещё я признателен ему за стойкость и искреннюю привязанность к идеалам, сформировавшим нашу с ним молодость в романтическом ореоле ударных комсомольских строек, космического взлёта страны и всей бурлящей, интересной, порою трудной жизни в Стране Советов.
В.Н. СЕВАСТЬЯНОВ.
(Подборка стихов Александра Щербакова — на 4-й стр.).
Все духовные дороги ведут в храм
В этом мире каждый сам
за себя и только Бог за всех.
Просящие подаяние у церкви привычное явление.
Глядя на них, вспомнился презабавный рассказ бывшего питерца, барда Евгения Клячкина, ныне жителя Израиля. Встретил он как-то возле церкви на земле обетованной землячка – харьковчанина. Разговорились. Тот и поведал, что его доход от подаяний от 3 до 6 тыс. шекелей в месяц. (У Евгения – инженера в муниципалитете г. Рамат-Ган – зарплата 2 тыс. шекелей в месяц.) Но соль не в этом. Усовестился как-то раз бывший «хохол из СССР» и поплелся в налоговую. Чтобы выяснить, не надо ли ему от своих, так сказать, кровных, процент государству отстегивать. Налоговики, разумеется, поначалу его не поняли. А когда уяснили, затряслись от хохота так, что и харьковчанин оросился слезой от смеха!
Нашим церковным нищим такое бы и в голову не пришло. Поход в налоговую… Как, впрочем, и отстоять всю службу (в знак благодарности за доходное место) хотя бы 2 раза в год: на Рождество и Пасху. А зря!
Однако посещение церкви дело добровольное. Я, к примеру, бывая в разных городах, первым делом обхожу именно храмы. Такие разные внешне, но такие похожие внутренне, ибо они – духовное пристанище. Люблю, зайдя в храм, помолчать, понаблюдать, пофилософствовать, поговорить языком молитв с иконами, поделиться с ними наболевшим. Люблю послушать добрые слова проповеди, в которой заложены советы на самые главные вопросы бытия: как жить, каким быть, к чему стремиться, чему следовать. Здесь все пронизано божественным духом и все кажутся родными и до боли знакомыми: и богомольные старики, и любопытствующая молодежь.
Там, по ту сторону двери храма, бурлит, как смола в аду, мирская жизнь. А здесь сотни людей открывают свои души Богу. Для всех, пришедших сюда, вера – самовоспитание. И если человек решился уничтожить в себе зло, это непременно получится, так как весь космос и Бог станут его союзниками.
У каждого из нас «свой крест», «своя Голгофа». И тот, кому удается с достоинством преодолевать все выпавшие на его долю трудности, всегда чувствует помощь «светлых сил», милость Божью. Человека, ставшего на путь истины, словно кто-то ведет по жизни, помогая своевременно с информацией. Случайностей не бывает в духовной эволюции.
Свет внутренний – это не данность. Это напряженная работа ума, сердца, души. И наши храмы – своего рода источники светлой энергии. В них прячутся, хотя бы на время, от трудностей мирской жизни. А кто из нас ныне не слаб? В одном из храмов Волгоградской епархии настоятель церкви в приватной беседе признался, что высшее звено чиновников из областной и городской администрации закупают на определенное время храм, чтобы побыть с Господом наедине… Видимо, огни свечей их успокаивают, а крепкий и устойчивый запах ладана помогает мыслям вырваться из оков. Здесь действительно легче думается, проще искать пути из пустоты…
Среди общей толпы прихожан всегда с удовольствием нахожу лица тех немногих, кто пришел сюда поразмышлять, взяв на себя труд задуматься о смысле жизни, о сути вещей, истине, о своём пути к Богу. Они служат Духу и Мысли. Мысль – дитя Духа. Чистые мысли – это озон пространства. И если мы не сквернословим, не желаем никому зла, то и чужое зло пройдет мимо нашей ауры, не причинив нам вреда. Сквернословие – антипод молитвы. Оно загрязняет, разрушает мир. Поэтому было бы неплохо учить с измальства наших детей чистомышлению, бескорыстно и анонимно оказывать помощь. Учить в молитвах говорить не «дай», а «возьми». Просить не столько для себя, сколько для других. Ведь всё равно каждый из нас получит лишь то, что дозволено по его карме. Вымаливая прощение за грехи, было бы неплохо предварительно измениться духовно, избавиться от всех своих пагубных привычек. А главное, не забывать: мир вокруг нас такой, каковы наши мысли. А подчистить их помогает вера. Но вера – дело сугубо личное и тайное. Не каждому дано прийти к ней осознанно. В то же время каждый имеет право на сомнение, так как истину мы находим через разум, через молитвы, пропущенные сквозь сердце…
Тернист путь познания, ибо три четверти сотворенного Богом – это невидимый трансцендентный мир. Однако, расширяя эзотерическое знание, ученые давно пришли к выводу: Библия не только история прошлого, но и сжатый синтез наук.
К сожалению, в познаниях духовной истины существуют половые ограничения. Чудовищной дискриминации подвергаются женщины, когда пытаются попасть в так называемые «святые места». Нет доступа им и к «святым источникам».
…В Греции есть полоска суши, заканчивающаяся в море святой горой Афон. Прославилась она тем, что выстроено на ней множество православных храмов: греческих, русских, сербских, болгарских, румынских. (Для женщин Афон – табу!). Живут там только монахи и смерть они встречают в глубокой старости, ибо много молятся и работают, мало едят и спят. И вот что интересно. Хоронят их первоначально только в мантиях. Не в гробах. По прошествии трех лет могилу раскапывают. Если тело истлело – значит монах был святым человеком. Его чистые кости омывают в воде с вином и только потом складывают в гробницу. Сей инок теперь считается высокодуховным. Если тело покойного монаха не истлело через три года, могилу заново закапывают и молятся за него: посмертная жизнь его складывается трудно. (Не трудно представить, как сложилась бы посмертная жизнь большинства из нас!..).
…С каждым днем прихожан в Божьем доме всё больше и больше. Для чего они здесь: чтобы что-то найти, от чего-то спастись? Или раздавлены, унижены, оглушены они этой жизнью? Барахтаются на дне большой отхожей ямы и многие из них понимают: большая грязь ещё впереди!
Извилистым путем идет наше духовное возрождение. И всё же прогресс налицо: всё чаще и чаще слышны призывы в СМИ, обществе о необходимости поиска, становления нравственных ориентиров. И среди них призывы любить ближнего своего, свой род, семью, Отечество. Сквозят мысли о необходимости служения своему народу, вера в чудо, которое, как всегда, спасет Россию.
Любовь ЕВТУШЕНКО.
Тасеево.
АГРАРИИ ПОЛУЧИЛИ ТРИБУНУ НА ФЕДЕРАЛЬНОМ УРОВНЕ
Беседа с председателем комитета Законодательного Собрания края по делам села и агропромышленной политике Александром Ивановичем ДАММОМ
— Александр Иванович, так получилось, что в прошлом году как раз перед Новым годом мы беседовали о сельском хозяйстве края с депутатом ЗС Валерием Ивановичем Сергиенко. Он рассказал о безрадостной ситуации в этой отрасли, несмотря на озвученный президентом Путиным нацпроект о поддержке села. Прошёл ровно год. Какую вы можете дать оценку ближайшим перспективам развития сельского хозяйства? Чего удалось добиться депутатам, комитету, который вы возглавляете, и краевой исполнительной власти?
А.И. ДАММ: — Довольным быть, я думаю, нельзя, так как аграрная отрасль на сегодняшний день не имеет тех темпов развития, которые бы могли вызвать удовлетворение. Но и пессимистом быть не стоит, поскольку те точечные вложения, тот опыт, который сегодня демонстрируют некоторые наши передовики сельскохозяйственного производства, ярко свидетельствуют о том, что сельское хозяйство развивается. Привлекаются средства как федеральные, так и краевого бюджета. Берутся на вооружение суперсовременные технологии, которые являются ресурсосберегающими и позволяют получать очень качественную продукцию в достаточном количестве.
— Какие конкретно показатели вы бы отметили в плане роста качества и количества?
— Например, удой на фуражную корову. Некоторые хозяйства у нас вышли на европейский уровень — шесть тысяч литров. И это не единичные случаи, а средний показатель на таких прославленных хозяйствах, как «Назаровское», «Красный маяк», и некоторые другие. И урожайность у нас в некоторых хозяйствах уже даже не кубанская, а выше — 50 с лишним центнеров с гектара. Это не само по себе происходит, а вследствие в том числе и государственной политики. Выделяются средства напрямую на поддержку отрасли, на субсидирование производства продукции и в том числе на субсидирование части затрат на приобретение техники. Это даёт возможность сельхозтоваропроизводителям приобретать суперсовременную технику, технологии. Достаточно сказать, что 50-процентная компенсация — это мощный стимул в приобретении техники. Можно брать кредитные ресурсы, где две трети процентной ставки оплачивает государство, можно использовать лизинговые схемы и т.д.
Такие примеры есть, и они вселяют осторожный оптимизм в том смысле, что сельское хозяйство будет развиваться. К тому же у нас огромный рынок, наша продукция востребована. К сожалению, сегодня идёт замещение нашей отечественной сельхозпродукции импортной, и это, безусловно, неправильно. Как минимум процентов 80 продукции должно быть собственного производства — той, которую мы сами можем производить. Тем самым мы и должны обеспечивать свою продовольственную безопасность.
— Александр Иванович, вроде как правительство приняло решение вообще прикрыть ввоз в Россию известных всем «ножек Буша». Как вы считаете, наш край сможет подняться на собственном птицеводстве? У нас с этой отраслью были довольно серьёзные проблемы.
— Наверное, всё-таки пока речь не идёт о полном прикрытии. Есть цифры, по которым России вследствие потребления ею мяса птицы ежегодно требуется завоз не менее 700 тысяч тонн, производство которых мы пока сами не можем обеспечить. Это можно «закрыть» своим производством птицы, но не сразу: необходимо ведь найти инвестиции, птичники построить, приобрести оборудование и т.д. В любом случае для этого потребуется два-три года. Поэтому одномоментно закрыть ввоз «ножек Буша» — это неправильно, не по-государственному. А поэтапный переход — это другое дело. Зачем завозить мясо птицы, если мы сами можем его производить?
— На заседаниях аграрного комитета часто звучит слово «потребкооперация». Это у сельхозников один из самых актуальных на сегодня вопросов. Когда появится возможность мелким предпринимателям, владельцам небольших мясных и молочных предприятий, да и простым крестьянам с подворьем, эффективно сбывать свою продукцию?
— Честно говоря, я не считаю, что, например, мясо птицы нужно выращивать в личном подсобном хозяйстве, чтобы потом её сдавать на какое-то перерабатывающее предприятие. Гусей, уток сдают, но это другое дело, это не бройлерное или яичное производство. Может быть, где-то в отдалённых районах необходимо строить перерабатывающие предприятия, но в целом они будут проигрывать глубоко специализированным производствам, так как в последних себестоимость будет значительно ниже. Хотя тема очень актуальная для развития личных подсобных хозяйств.
Сегодня не проблема создать потребкооперацию как для закупа излишков сельскохозяйственной продукции, проблема в том, куда потребкооперативу реализовать эту продукцию. Приехав на рынок, нужно получить столо-место, оно стоит денег. Далее, тем, кто торгует на рынке, невыгодно, чтобы вновь приехавший опускал цену, и так далее. А для того, чтобы разрулить эти проблемы, мы предложили строительство оптово-розничного центра, и сегодня уже такое решение принято, выделены средства. Центр будет располагаться в районе Дрокино или экскаваторного завода и его предназначение в том, чтобы кооперативы, которые закупают продукцию, ЛПХ, фермеры имели возможность привезти её и сдать по соответствующим ценам. Мы должны иметь возможность регулировать механизм ценообразования, чтобы избежать ситуации, при которой кто-то имеет 200 процентов рентабельности, а какой-нибудь крестьянин имеет всего 5 процентов. Именно для того, чтобы оживить кооперативное движение, такой центр, или комплекс, нам и нужен. К тому же в перспективе мы полагаем, что филиалы данного сельскохозяйственного комплекса должны быть на юге, востоке, западе и севере края, например, в Минусинске, Канске, Ачинске и Лесосибирске. В первую очередь это должно осуществиться, чтобы населению было удобно свозить свою продукцию в ближайший к ним пункт.
Я не разделяю точку зрения разработчика проекта Белеева, который считает, что нужно сконцентрироваться на овощах. Овощи, безусловно, продукт нужный, но просто невыгодно, например из Ермаковского района, везти капусту в Красноярск — транспортировка будет значительно дороже стоимости продукта. Овощи нужно выращивать там, где есть основная ёмкость рынка, в пригородах.
— То есть нужно ориентироваться на мясную продукцию?
— Конечно. Крестьянину в сегодняшних условиях выгоднее в личном подсобном хозяйстве выращивать поросят или телят, и это будет приносить ему доход. Каждый житель села может, имея собственную стайку, комбикорма, этим заниматься и иметь круглогодичный доход. А овощи — это сезонный продукт, доход с них можно получить только осенью.
— Александр Иванович, вы не один год были главой Новосёловского района. Наверное, теперь с особым вниманием следите за тем, как там идут дела?
— Безусловно. Это моя малая родина.
— Как там сейчас обстоят дела? Когда мы беседовали в прошлый раз, вы были ещё главой района, рассказывали о приоритетах в работе, о тех основах хозяйствования, которые вы заложили. Сейчас работает новый глава администрации. Всё ли в порядке, на ваш взгляд?
— Район развивается, и нужно отдать должное руководству, что в это непростое и для края, и для страны время они прилагают для этого все силы. Новосёловский район участвует во всех краевых программах, поэтому туда в том числе направляются средства из бюджета. Надо сказать, что в районе не ликвидировано ни одно хозяйство, в прошлом году по урожайности они заняли четвёртое место в крае, поставляют продукцию…
— Не лоббируете ли вы интересы новосёловцев в первую очередь? Всё-таки симпатии, по-человечески…
— Нет. Конечно, приезжают товарищи, и в частном порядке я стараюсь помогать. Но в целом мы стараемся разрабатывать механизмы развития для всего края. При этом мы иногда не соглашаемся с разработчиками из исполнительной власти. Вчера на комитете мы не приняли предлагаемые ими поправки в закон о государственной поддержке. Им хотелось бы в ручном режиме управлять средствами, которые выделяются на приобретение техники. Они считают, что в некоторых хозяйствах вообще мало чего понимают и зачастую покупают энергонасыщенную, затратную импортную технику, имея, например, небольшие площади. И мы по существующему закону должны её субсидировать, поскольку закон унифицирован для всех товаропроизводителей. А по мнению разработчиков, нужно сделать так, чтобы мы могли регулировать весь процесс. Сначала руководитель предоставляет инвестиционный план, и насколько убедительно он в нём покажет, что ему нужна именно энергонасыщенная техника, и будет зависеть, даст ли ему министерство субсидии или нет.
— Сам процесс будет ещё больше забюрократизирован.
— Здесь приходят в голову слова президента о том, что бюрократия продолжает «кошмарить» бизнес. Почему мы с недоверием относимся к руководителю? Если бы он покупал технику полностью за счёт краевого бюджета, тогда ещё можно объяснить, что он решил хапнуть больше, раз всё равно бесплатно. А здесь-то хозяин в любом случае сначала покупает, не всегда зная, компенсируют или нет, т.е. вкладывает минимум половину своих средств. Как же ему не доверять? Да и вообще, как можно в ручном режиме определять — этому дадим, а этому не дадим? Тут ведь, во-первых, явная коррупционная составляющая, во-вторых, мы не можем лучше хозяина знать всех специфических условий работы; опять же он может планировать что-то на перспективу. Поэтому я считаю, что такой подход недопустим. И комитет с этим не согласился. Мы считаем, что условия должны быть прозрачными, понятными, одинаковыми для всех и затвержены законом.
— А это не уравниловка? Край у нас огромный, есть северные, южные территории, и хозяйство в разных местах селяне ведут порой абсолютно по-разному…
— Совершенно верно. Вот именно меры государственной поддержки не должны быть одинаковыми для всех хозяйств. Мы выходили с этим предложением, но пока не находим понимания. Предложение такое: хозяйства нужно разделить на категории. Есть хозяйства с низкой рентабельностью, например в Идринском районе; а есть с высокой рентабельностью — скажем, в Назаровском районе. К разным хозяйствам должны быть, и разные подходы, конечно, законодательно утвержденные. Нам нужно выделить хозяйства с низкой рентабельностью в отдельный блок и для них разработать свои условия государственной поддержки и по идее направлять туда средства не в меньшем, а может быть в большем объёме. Ведь поддержка в первую очередь нужна тому, кто в ней нуждается. Пока хозяйство развивается, ему, безусловно, нужна помощь, а разовьётся, обретёт финансовую устойчивость — тогда можно уже и не помогать. А пока как раз уравниловка, всем поровну. И сильным, кто и без нас уверенно смотрит в будущее, и тем, кто сейчас изо всех сил старается выживать, чтобы не оказаться на грани банкротства.
Пока это предмет нашей дальнейшей работы. Более того, мы считаем, что вообще нужно субсидировать не статьи затрат, как сегодня, а, например, единицу произведённой продукции. Произвёл литр молока — получи субсидию, произвел два — получи вдвойне. Надо ещё учитывать и такой аспект. Если ты находишься в природно-климатической зоне, где и бонитет земли высокий, и географически ты рядом с железной дорогой, и рынок рядом — одни ставки, и другое дело, если ты за 500 км от Красноярска и железной дороги нет поблизости — тут и величина ставок поддержки должна быть другой. Но это наши намерения, которые, мы считаем, должны быть претворены в жизнь.
— Вы отработали год депутатом Законодательного Собрания. С какими просьбами к вам приходят избиратели, в первую очередь сельские, которые пытаются сейчас выживать в деревне, организовать своё дело, бизнес, сельхозпредприятие?
— Чаще всего обращаются люди, которые не могут решить свои личные проблемы: с квартирой, с пропиской и так далее. Есть разумные, толковые, государственные предложения, в частности по открытию филиала нашего агроуниверситета в городе Канске. Известно, что сельская молодёжь зачастую не имеет средств для поездки на учёбу, и было бы разумно выехать преподавателям в Канск для проведения заочного обучения. Есть предложения по более эффективной государственной поддержке. Всё это мы выносим на рассмотрение комитета. Проводим и выездные заседания комитета, считаю это очень правильным направлением, поскольку куда бы мы не выезжали, всегда собирается масса заинтересованных лиц — и руководители предприятий, и главы районов, сельсоветов, фермеры и т.д.. Как правило, происходит заинтересованный разговор о том, каким образом нам идти дальше в развитии сельского хозяйства, на какие направления в первую очередь следует выделять средства государственной поддержки… Но бывают и коллективные вопросы или жалобы, мы их рассматриваем.
— Александр Иванович, ваш комитет по числу депутатов один из самых больших в Законодательном Собрании. Скажите, почему так много парламентариев озаботилось проблемами села?
— Самый большой — пятнадцать человек, и это неудивительно, ведь многие избирались от сельских территорий и хотели бы представительствовать именно в нашем комитете.
— А как вы относитесь к вхождению «Аграрной партии» в «Единую Россию»? Понятно, что «единороссы» однозначно от слияния в выигрыше, а аграрники?
— Думаю, здесь взаимная выгода от объединения. Потому что «Аграрная партия» в последнее время не представлена в Государственной Думе и не имеет возможности лоббировать свои интересы на парламентском уровне. А то, что соберутся, помитингуют, плакаты выставят, так это не та форма политической работы, она сейчас мало эффективна. И тот факт, что аграрии получили трибуну, с помощью которой можно официально говорить о проблемах села, сельского хозяйства, и их обязательно услышат — большой плюс. Я считаю, что «Аграрная партия» однозначно выиграла. К тому же на уровне руководства партии «Единая Россия» принято решение вводить членов «Аграрной партии» в руководящие органы регионального уровня, президиумы, политсоветы. И в Президиум Генерального совета «Единой России» аграрии включены. Поэтому у них появилась возможность донести в том числе до первых лиц страны те проблемы, которые имеются в аграрном комплексе, и непосредственно принимать участие в их решении.
— На заседаниях комитета по делам села и агропромышленной политики очень активно «законотворчествуют» депутаты Зырянов и Королёв. Но они-то не аграрии, хотя от них поступает много дельных предложений. Получается, можно в вашем комитете плодотворно трудиться не будучи чистым, так скажем, «от сохи», аграрием?
— Можно. Важно иметь здравый смысл и разумное отношение к тем проблемам, которые рассматриваются. Нужно отдать должное и Королёву, и Зырянову – не будучи аграриями, они пытаются погрузиться в те проблемы, которые имеются в сельском хозяйстве, пытаются найти их оптимальное решение. Соответственно, если они видят, что министерство предлагает, по их мнению, не те методы решения, то Королёв и Зырянов энергично высказывают свою точку зрения. Вот вчера Королёв сказал: «Нет, я против. Всё. Не поддерживаю!». Тогда рассматривали закон о господдержке. Он откровенно и принципиально сказал: «Я против». Наверное, это правильно – всё-таки условия государственной поддержки должны быть понятными, а не так, что вы, мол, сначала наработайте, а потом мы посмотрим – дать или не дать.
— Тяжело ли собрать комитет в полном составе? Многие ведь у себя в хозяйствах днюют и ночуют: Цуканов, Мельниченко, Исаев… С явкой проблем нет? Возьмёт тот же Королёв, посчитает всех — а кворума-то нет!
— Да, да, да, он и считает! (Смеётся). Он самый принципиальный. Надо сказать, что по регламенту комитет легитимный, если на нём присутствуют более половины членов, но решения принимаются не по большинству присутствующих, а от списочного состава. То есть нас пятнадцать человек, и решение считается принятым, если за него проголосовало восемь депутатов. Бывает, восемь присутствует, а тут и Королёв со своей принципиальностью! (Улыбается).
— Ну, это же нормально — дисциплинирует, главы хозяйств обязательно приедут на заседание комитета, чтобы отстоять свои законопроекты.
— Да, да, это нормально.
— В 2008 году в крае появился новый орган исполнительной власти – правительство Красноярского края. Как вы считаете, с правительством крестьянам легче решать свои вопросы? Раньше было сельхозуправление, теперь министерство, по сути всё то же, только более звучное название…
— Знаете, нет. Я всё-таки имею некоторый опыт чиновничий. Работал почти три года начальником крайсельхозуправления и знаю по себе, что очень многое зависит от Федерации. Когда в Москву, в Министерство сельского хозяйства, приезжает заместитель губернатора, министр сельского хозяйства какого-то региона — сам статус говорит, что приехал человек, ответственный за решение тех или иных вопросов. Я считаю, что наш Красноярский край, безусловно, заслуживает того, чтобы иметь своё правительство. Тринадцать процентов территории России и вдруг у нас тут какие-то комитеты, управления, агентства… Наверное, несолидно для такого края не иметь своё правительство, в то время, когда уже многие небольшие субъекты РФ с правительствами и, соответственно, имеют статус, чтобы обращаться в различные инстанции. Во-вторых, это же оптимизация управления социально-экономическими процессами территории. И поэтому я считаю — совершенно правильно, разумно, что была принята такая организационно-правовая форма в управлении Красноярским краем. Это даёт возможность более эффективно решать на местном уровне и на уровне Федерации проблемы Красноярского края.
Но я не думаю, что внутри края для каких-то конкретных сельхозтоваропроизводителей что-то поменялось от того, что их проблемами занимается не управление сельского хозяйства, не агентство, а министерство. Но тем не менее, то, что сегодня появилась несколько большая централизованность и министр на сегодня курирует основные направления и взаимодействует с федеральными структурами, положительно скажется на управлении в целом всей отраслью.
***
— Александр Иванович, давно хотелось спросить вас, откуда пошла традиция проводить в Новосёлово зимние конные бега? Это же ваш район, вы наверняка в теме.
— Традиции этой, наверное, уже лет сорок. Ещё в те годы в районе жили большие любители конно-спортивных мероприятий. Раньше же вообще на лошадях осуществлялось управление – это сейчас автомобиль придаётся для более оперативного решения вопросов, а раньше все на лошадях – управляющий, директор, первый секретарь! Именно такие любители, как Т.П. Катцын, К.Я. Газенкампф и другие, организовали соревнования на предмет того, у кого кони быстрее, сильнее и т.д. И зародилась традиция…
— Почти один в один по фильму «Кубанские казаки»!
— Не знаю, как на Кубани, а у нас бега проводятся зимой, на льду! Специально нарезается круг примерно 1600 метров, как и положено на любом ипподроме. Соответственно заездов, как правило, получается минимум 17–19, представлены несколько видов соревнующихся лошадей: это и тройки, и скакуны, и рысаки в качалках. Желающих поучаствовать настолько много, что мы даже любителей из других районов не можем принимать. Только внутри района восемь хозяйств – значит, восемь команд!
Соревнования начинаются в 11–12 часов, заканчиваются в 16–17. Если расширять число участников, — это дополнительные заезды, не хватит светового дня. Меня тоже упрекали: боитесь, дескать, что привезут более хороших лошадей. Может быть, в какой-то степени присутствует и этот фактор (улыбается). У нас же там любители, они готовятся за полгода. Понятно, что лошади местные не столь выдающиеся, не с московского ипподрома, а выращенные в районе. Тяжело им было бы соревноваться с рекордсменами, привезенными из Москвы, Новосибирска, Красноярска…Но ещё раз подчеркну — не это главное.
— Александр Иванович, на ваш взгляд, сегодня лошадь востребована в коллективном крупном или среднем хозяйстве? Чтобы не гонять «Кировец» за бидоном молока, ведь есть же какие-то нужные в хозяйстве работы, пусть вспомогательные, чтобы бензин не жечь.
— Безусловно, лошадь будет востребована однозначно, но, наверное, не для осуществления каких-то технологических операций. Вы говорите: подвезти-отвезти флягу молока. Да нет! Сейчас же достаточно техники, мобильной, с маленькими кузовами, очень малозатратной, экономичной. Нет, лошадь, наверное, в первую очередь нужна для технологической пастьбы. До тех пор, пока человеку будет необходимо молоко, нужна корова, а корову нужно выпасать. Хотя есть и безвыпасные технологии, но нам, имея такие просторы, столько бесплатного корма, не пользоваться им, наверное, неправильно. А для пастьбы лошадь, конечно же, будет нужна.
— Новый год где планируете встречать, в родном Новосёлово или в Красноярске?
— Наверное, буду в Красноярске, точнее, чуть за городом, в Удачном.
— А по секрету, для читателей «Красноярской газеты», — ёлку искусственную нарядите или из леса?
— У меня дети взрослые, раньше хороводы, конечно же, устраивали, ёлки были живые. Сейчас мы ставим небольшую искусственную, но нарядную ёлку, чтобы квартиру украшала, чтобы было настроение праздничным.
— Спасибо, Александр Иванович, за беседу. С Новым 2009 годом! Успехов вам и всему аграрному комитету в наступающем году, тем более что символ девятого года самый что ни на есть аграрный!
А.И. ДАММ: — И редакцию, и читателей поздравляю с наступающим Новым годом. Успехов вам.
Беседовали
Алексей ОСАДЧИЙ
и Константин ЛИТВИНОВ.
Я ЖИЛ ПРИ СОЦИАЛИЗМЕ
Нынешние средства массовой информации — телевидение, печать, радио, — их владельцы, соратники владельцев и друзья соратников и владельцев изощряются в обливании грязью эпохи советского периода жизни нашей Родины — Советского Союза. Все они говорят о какой-то НЕСВОБОДЕ, которая якобы была в период социализма.
Главный лозунг диссидентской братии середины и конца 1980-х годов, а затем и «революционной братии» ельцинского призыва — «Свобода, свобода, наконец-то свобода!». Так и хочется спросить этих господ: а для кого нынче эта свобода? Ответ напрашивается сам собой. Нынешний режим дал свободу ворам и убийцам, олигархам-миллиардерам, хапугам, растлителям молодёжи, бездарным политикам, обманывающим народ, присваивающими лично себе всё то, что было создано, построено нашим поколением.
Борис ЕРЕМЕЕВ
(Красноярск)
МНЕ ПОСЧАСТЛИВИЛОСЬ родиться в простой рабочей семье в 1933 году. Самодержавного прошлого России я, понятно, не застал, но сравнить советский социализм с нынешним бандитским капитализмом могу вполне осознанно и на конкретных фактах и примерах.
Я жил и работал среди простых советских тружеников: слесарей, сварщиков, врачей, учителей, инженеров, поваров, бухгалтеров, капитанов, механиков, партийных и профсоюзных работников, больших и малых хозяйственных руководителей. Около 10% — коммунисты, вся молодёжь в комсомоле, почти все трудящиеся — члены профсоюза. О какой несвободе могла идти речь, например, в нашем громадном (около 50 тысяч) коллективе Енисейского пароходства? Нам и в голову не приходило, что государство ущемляет какие-то наши свободы.
Да, нельзя было шататься пьяным по улицам и устраивать дебоши в общественных местах, плевать на стены, плохо работать, отлынивать от труда, обижать слабого, оскорбить женщину… Каралось воровство, каралось бы и взяточничество, если бы оно появилось (на самом деле не припомню ни одного случая). У каждого была крыша над головой, потому унизительное, но столь обычное ныне слово «бомж» никто и не знал. Мы и не слышали о наркомании, а редкие случаи пьянства разбирались в коллективах, шли товарищеские суды. Жили мы без решёток на окнах, не было беспризорных детей, а чтоб увидеть на улице 15—16-летних подростков (девочек!) с сигаретой в зубах и бутылкой пива, да к тому же нецензурно выражающихся, — об этом в страшном сне бы не могло присниться…
Наше поколение было совсем другим. Мы честно трудились, жили безбедно и были уверены в завтрашнем дне. Правда, не было яхт и «мерседесов», трёхэтажных особняков и вилл за рубежом, личных самолётов и миллионных счетов в банках. Красноярск не мог похвастаться миллиардерами (сегодня их у нас 8) и миллионерами (ныне их 70). Нашим богатством было доброе имя, которое мы не замарали при Советской власти, не замараем и теперь, какие бы тучи не сгущались над головой.
Всё мне дала Советская власть. Я рано остался сиротой. Отец погиб на фронте, мама умерла, когда мне было всего 12 лет. Младшего четырёхлетнего брата Николая сразу с кладбища забрали и усыновили добрые люди, старший Юрий уже полгода как жил в семье Ошаровых — тёти Оли, двоюродной сестры нашей мамы, и её мужа дяди Пети. (Пётр Васильевич Ошаров в то время был заместителем председателя горисполкома.). Я остался один в опустевшей квартире.
Военное лихолетье накладывало особый отпечаток на городскую жизнь. Развелось много мелких и крупных воришек, карманников. О хулиганье на берегу Качи буквально легенды ходили, и не без основания. Улицы вечером были абсолютно не освещены, среди взрослых игры в карты шли только «на интерес», заканчивающиеся порой шумным мордобоем, грабежи квартир с привлечением зачастую уже и нас, детей (стоять «на вассере», на страже). В то голодное военное время остаться круглым сиротой было смерти подобно. Бывало, по нескольку дней я ничего не ел. Лишь брат мамы, картёжник и вор Николай Николаевич Николаев, не раз попадавший в тюрьму, в «удачные» дни подкармливал меня деликатесами. Однажды пришёл дядька с друзьями и, напихивая нижний ящик комода деньгами, увесистую пачку протянул мне со словами: «Спрячь на чёрный день».
Потом они долго и нудно пили, пели блатные и цыганские песни и уже пьяные куда-то уходили, набив карманы деньгами. Но… повторялось карточное застолье, дядька будил меня среди ночи и просил дать ему «взаймы» то, что откладывалось на чёрный день.
Живя с этим дядькой, мы ничего не знали друг о друге: он жил своей жизнью, а я своей. Он исчезал на дни и недели, и я был предоставлен сам себе. В школу я не ходил. С качинской шпаной я давно был дружен: мы вместе осуществляли набеги на соседские огороды, на рынок, где одни умело отвлекали торговок, а другие (обязанности были строго распределены) ловко «тырили» у них из-под носа всё, что ни попадя. Тут же, удрав подальше, делили всё и съедали. Борьба за выживание заставляла работать фантазию, искать всё новые и новые пути добычи средств к существованию…
Нетрудно представить, чем бы всё это в конечном итоге завершилось, если бы в один прекрасный момент на пороге нашего дома не появились дядя Петя с тётей Олей и мой брат Юрий — чистенький, обихоженный, совсем не похожий на себя. Какой-то чужой, непонятный он был.
Но ведь и я скоро стану другим! Поможет мне, как и Юрию, вырваться из лап беспризорности по сути дела чужой нам по крови Коммунист с большой буквы, кристально чистый человек Пётр Васильевич Ошаров. Он достоин отдельного рассказа. Для меня были приглашены два репетитора, рядом были ещё два консультанта: Юрий, учившийся в седьмом классе, и дочь Ошаровых Валентина, окончившая к тому времени финансовый техникум. Не очень-то мне поначалу понравился новый уклад жизни, железная дисциплина: с трудом забывалась качинская вольница… Но всё больше и больше я начинал радовать дядю Петю и тётю Олю своими успехами. Я, пошедший в пятый класс только после Нового года(!), наверстал упущенное и имел лишь единственную переэкзаменовку на осень по русскому языку. Осенью успешно сдал и русский и далее учился уже без троек.
Учёба в речном училище была очередным светлым периодом в моей жизни. Прекрасные учителя, новые надёжные друзья, сильная комсомольская организация (меня избрали комсоргом группы), спортивные успехи, и — раз учёба без троек, — то и стипендия 140 рублей на первом курсе, 160 — на втором, 180 — на третьем и 200 — на четвёртом. В буфете техникума можно было прекрасно покушать за 60—70 копеек. В дни получения стипендии я с гордостью покупал «на свои деньги» уже что-то и к столу моей приёмной семьи, которая жила (несмотря на то, что дядя Петя занимал высокую партийную должность) материально очень скромно.
А сколько было радости, когда, надев на себя новенькую флотскую форму, я отправился в первый свой рейс по Енисею! Успешно продвигался и по служебной лестнице. Начинал третьим штурманом с окладом 730 рублей, и вот уже я капитан буксирного судна: вожу плоты по Енисею. Оклад — 1111 рублей. К ним потом будут прибавляться выслуга лет и северный процент. Это тяжелая ответственная работа, которую доверяли далеко не каждому. Когда я почувствовал, что знаний, полученных в техникуме, мне не хватает, я поступил заочно в Новосибирский институт инженеров водного транспорта и закончил сначала судоводительское отделение, а потом судомеханическое При заочной учёбе мне в период сессии выплачивалась средняя зарплата. По северным льготам я один раз в два года мог поехать с семьёй в любой конец Советского Союза — на Украину, в Киргизию к родственникам, в санаторий, в Дом отдыха. И мне эта дорога оплачивалась! Только сохраняй билеты и прикалывай их к авансовому отчёту.
А в конце 1950-х годов, когда пароходство стало наращивать темпы грузоперевозок и своих судов уже не хватало, я в числе других опытных капитанов был командирован в Чехословакию (другие мои товарищи, брат Юрий в том числе, — в Финляндию, ГДР, Венгрию). Там на верфях достраивались суда, и мы должны были при этом присутствовать, вносить предложения. Какое это счастье было перегонять потом Северным морским путём «свои», уже комфортабельные теплоходы, со всем современным оборудованием, на Енисей, и потом работать на них! Замечу кстати, что питание и на старых и на новых судах было организовано прекрасно. По реке за нами ходил плавмагазин, где было абсолютно всё необходимое. Енисей в то время был богат рыбой, и рыбаки то и дело подплывали к нам, предлагая за мизерную цену стерлядь, осетрину, омуль. На стоянках в деревнях покупали у местного населения овощи и всевозможную зелень.
Посёлок Подтёсово, где мы с Юрием зимовали, а потом и жили с семьями, бурно строился, и вскоре все речники из квартир без душа и ванн переселились в дома со всеми удобствами. Получали мы эти квартиры абсолютно бесплатно! Современной молодёжи этого даже не понять. Квартплата была по сравнению с теперешними ценами такая, что мы её особо и не замечали. Поясню на конкретных цифрах. Когда я стал плавать капитаном, мой оклад составил 220 рублей (до денежной реформы 1961 года — 2200 рублей). На эти деньги можно было жить припеваючи, даже без учёта небольшой зарплаты жены-медика. Квартплата не превышала 10-11 рублей, путёвки на лучшие курорты стоили от 80 до120 рублей, но мы платили только 33 процента её стоимости. Многим нуждающимся путёвки вручались вообще бесплатно. Билет на самолёт до Москвы стоил 60 рублей, до Фрунзе — 43 рубля, от Енисейска до Красноярска — 8 рублей 40 копеек, по воде на «Метеоре» тоже 8 рублей. Вскоре мы с братом одни из первых в посёлке приобрели автомобили — «Москвичи».
В посёлке было много творчески одарённых личностей. Истинным счастьем было духовно обогащаться рядом с ними. В недавно выстроенном роскошном Доме культуры работали различные кружки. Для многих семей, от мала до велика, там был буквально дом родной. Драмкружок и струнный оркестр не раз становились победителями конкурсов. Особенно запомнился краевой смотр самодеятельных коллективов, посвящённый 50-летию образования СССР, где мы заняли первое место. О нас писали газеты, записывали на радио. Завком наградил активных участников (нас было восемнадцать человек) бесплатными путёвками в санатории и дома отдыха на Черноморском побережье.
С большим желанием, в весёлом настроении приходили мы на Ленинские субботники. Помимо текущих дел — уборки территории, — зачастую начинали в эти дни и что-то «глобальное». Так, посредством народной стройки в посёлке был возведён прекрасный спортзал — любимое впоследствии место проведения всех поселковых и районных соревнований. У коммуниста, токаря-универсала Льва Арутюнова (почётного рационализатора Министерства речного флота: 30 рацпредложений) возникла к 100-летию со дня рождения В. И. Ленина идея восстановить судно «Св. Николай», на котором в 1897 году Владимир Ульянов плыл в шушенскую ссылку. Девиз был такой: свою историю надо сохранять. Чудом сохранившийся корпус «Святителя», использовавшегося последние годы как лихтер, находился в затоне посёлка. Арутюнов, сверяя архивные документы, установил его подлинность. Идея всем понравилась, и комсомольцы во главе с комсоргом Владимиром Булаевым активно взялись за дело. Мы, коммунисты, конечно, тоже не остались в стороне. В нерабочее время, без всякой оплаты восстанавливали мы корпус судна. И теперь «Св. Николай» стоит как музей на вечной стоянке в Красноярске.
А бесплатная медицина! Разве могла у кого-то возникнуть мысль, что может быть как-то иначе? Я перенёс пять тяжёлых хирургических операций, в т.ч. на сердце (аортокоронарное шунтирование) и нигде не платил ни копейки. Мало того, мне сохранялась зарплата по моему месту работы.
Кстати, не припомню ни единого случая, чтоб нам вовремя не выплатили зарплату. Если по уважительной причине предстояла отсрочка хоть на один день, главный бухгалтер буквально за голову хватался: как отчитаться перед парткомом, дирекцией?! Поэтому кассиры порой рисковали жизнью, чтобы перейти пешком только что вставший Енисей с множеством полыньей, попасть в банк и с полной сумкой денег и без всякой охраны явиться в свою кассу и начать выдавать деньги.
Память сохранила и такие праздники, как выборы в местные и высшие органы власти. Да, это были праздники, праздники голосования за наш образ жизни, за благополучие наших детей, за уверенность в завтрашнем дне, за широчайший выбор специальностей и профессий, за гарантию твоей нужности государству. Явка — 99,9%! И не было среди нас и той сотой частицы, которая бы была недовольной советским образом жизни.
Единомыслие… Мы строили новое государство: новой формации, новой идеологии и действительно грозили всему окружавшему нас капиталистическому миру своими гигантскими успехами в этом невиданном доселе строительстве. Мы были заразительным примером всему угнетённому человечеству. Я вовсе не удивляюсь тому, что в стране не существовало так называемой оппозиции. Если на примере нашего посёлка — откуда ей взяться? Кто и под какими лозунгами будет звать людей в свои ряды, с кем и за что бороться?
На партийных, профсоюзных и комсомольских собраниях большим и малым руководителям, да и рядовым труженикам, иногда приходилось вытирать обильно струившийся пот от резкой критики выступавших ораторов. Сегодня эта форма государственного управления, форма обратной связи власть имущих с народом, начисто исчезла, её просто боятся чиновники от руководства, боятся услышать правду о своей нечистоплотности, бездарности и безответственности.
В заключение хочется сказать следующее. Когда я писал свою книгу «Кача впадает в Енисей» (имевший большой успех 500-страничный роман-эссе о нашем времени, переиздание которого идёт сейчас по просьбам ветеранов пароходства), то нашёл своих качинских друзей-оборвышей, записал их воспоминания. Большинство из них, кто не спился, стали достойными людьми, все работали на предприятиях, у всех благоустроенные квартиры, дети и внуки. Даже тот мой дядька Николай Николаевич после очередной отсидки в тюрьме «исправился». Поскольку он был токарь-универсал, его коллектив (ПВРЗ) взял на поруки и с тех пор началась его нормальная жизнь, жизнь советского гражданина. Когда Николая Николаевича провожали на пенсию, много хороших слов было сказано в его адрес...
Так Советская власть боролась за каждого человека, каждого гражданина СССР.
Борис Николаевич ЕРЕМЕЕВ,
член КПСС с 1962 по 1991 годы, в прошлом — штурман, капитан Енисейского речного пароходства, директор Подтёсовского судоремонтного завода.
И сами не забудем, и правнукам расскажем
Приветствую уважаемый коллектив редакции «Красноярской газеты» во главе с Олегом Анатольевичем Пащенко! От всей души благодарю вас за прекрасную правдивую народную газету, большое вам спасибо за этот огромный труд!
Я ДАВНО УЖЕ пенсионерка. Большую часть своей жизни прожила при Советской власти, которая нас вырастила, воспитала, дала образование. С 1943 по 1948 гг. я училась в школе военных техников железнодорожного транспорта. Это были самые трудные годы: война, а затем восстановление всего разрушенного ею. Но, несмотря на все тяготы, государство нас, учащихся, одевало, обувало, кормило да ещё и стипендии выплачивало.
Все те, с кем я училась, стали впоследствии крупными специалистами: Хохлов – начальником «Водоканала», Симаков – управляющим трестом металлоконструкций, Гордиенко дослужился до полковника в системе КГБ, Тимукина и многие другие были ценными инженерными кадрами. Я же свою 40-летнюю трудовую деятельность закончила в должности начальника отдела организации труда и заработной платы на сельском строительном комбинате.
Что я хочу сказать о тех, с кем училась, работала и прошла по этой жизни многие годы? Мы были счастливы и гордились своей страной – вот что главное! И как больно, как невыносимо горько видеть нам то, во что превращают нашу советскую историю! Поливая грязью, подло лгут о революции, о большевиках, о социализме, извращают даже самые светлые и героические страницы нашего прошлого!
А какую ярость вызывает у «демократов» и антисоветчиков имя Сталина. Сейчас наши власти вовсю талдычат о финансовом кризисе, наводя на людей панику и призывая затянуть пояса ещё потуже. А почему бы им не вспомнить о послевоенном опыте сталинского правительства? Время-то было тогда куда более кризисное и непростое, причём я имею в виду не только ситуацию внутри СССР, но и международные условия — в высшей степени неблагоприятные для страны победившего социализма. Но именно тогда, начиная с 1947 года, цены в СССР снижались ежегодно, причём ни на 1—2 процента!
У меня до сих пор хранится копия принятого весной 1950 года постановления Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) «О новом снижении государственных розничных цен на продовольственные и промышленные товары». Так вот, согласно этому постановлению на продовольствие цены были снижены от 8 до 50 процентов (в среднем же на 20—30 процентов). И как бы ни старались прихлебатели антикоммунисты вкупе с оголтелыми рыночниками оклеветать сталинскую эпоху, мы, её свидетели, об этом никогда не забудем. И внукам, правнукам тоже об этом рассказываем и будем рассказывать!
Специально в преддверии Нового года решила послать вам вместе со своим письмом ещё один любопытный документ, относящийся уже к началу 60-х годов. Это меню праздничного новогоднего стола в красноярском ресторане «Север». В то время я работала рядовым инженером с зарплатой, составлявшей 100 рублей в месяц. Так вот тогда, при этой зарплате, я вполне могла себе позволить истратить 15 рублей на встречу Нового года в ресторане (сервированный столик на четырёх человек стоил 60 рублей). Если возможно, опубликуйте калькуляцию этого меню – для наглядности и сравнения. А выводы читатели пусть сделают сами.
Лейла Исхаковна
ХОМОВСКАЯ.
Красноярск-21.
«Белоруссия родная, Украина золотая…»
Пётр Саввич ГЕРАСИМЕНКО (Красноярск)
Дорогие мои соратники, товарищи, друзья! По случаю наступающего Нового, 2009-го, года примите от меня, давнего автора, поклонника и пропагандиста «Красноярской газеты», самые наилучшие пожелания. Успехов вам, дорогие журналисты и читатели, в труде и личной жизни, здоровья, счастья и весёлого праздничного настроения!
СВОЮ сегодняшнюю корреспонденцию я хотел бы, как это и неоднократно ранее бывало, приурочить к очередной годовщине образования нашей Родины – Союза Советских Социалистических Республик. Дело в том, что совсем недавно – с 10 октября по 5 ноября – мне довелось в очередной раз навестить своих родных, которые волей преступной троицы в лице Ельцина, Кравчука и Шушкевича вот уже 17 лет как живут за российской границей. Я побывал на Украине у своей сестры Ольги (п/о Чапаево Кегичевского района Харьковской области), а также на своей малой родине в Белоруссии, где посетил города Минск, Гомель, Мозырь, Солигорск, Петриков, Калинковичи и свою колыбель, место рождения, деревню Рог Петриковского района Гомельской области.
Как видите, маршрут моего путешествия был весьма обширным. Я увидел достаточно для того, чтобы сделать выводы об уровне и качестве жизни населения Белоруссии и Украины, об людских проблемах, заботах и надеждах. Впрочем, я не специалист, чтобы на основе увиденного делать какой-то аналитический обзор. Я простой человек, много лет проработал водителем, поэтому буду краток и скажу о самом основном.
Первым пунктом моей остановки за пределами России был Харьков, куда я прибыл вечерним поездом. Наутро отправился в Кегичевский район. И сестра Ольга Саввична, и её односельчане в один голос жаловались на нехватку рабочей силы. Стоял октябрь, а ещё предстояло убрать целые поля подсолнуха, кукурузы и бурака (свекла, кстати, перерабатывается здесь же, на местном сахарном заводе). Впрочем, дни на тот момент стояли ещё вполне тёплые и солнечные (+ 19 – 25 градусов). Вот только рабочих рук недостаёт, и такая ситуация здесь уже не первый год. Поэтому всех желающих переехать в сельскую местность в Чапаево готовы встретить с распростёртыми объятиями, предоставив жильё и стабильный, гарантированный фронт работ. Трудиться есть где – можно в поле, можно на сахарном заводе, а неподалёку есть ещё и отличная машинно-тракторная станция.
В Белоруссии тоже ощущается нехватка рабочих рук. Не случайно же тем, кто изъявляет желание работать в сельской местности, местные администрации тоже с готовностью предоставляют жильё. Как правило, это 3-х или 4-комнатные блочные домики, которыми застроены целые агрогородки по всей республике. Здесь совершенно свободно можно разводить любую живность: коров свиней, птицы. А о том, будет здесь у тебя работа, скажем, через год или пятилетку, можно даже не беспокоиться, поскольку в Белоруссии стабильная экономика, сложившаяся система взаимоотношений между городом и селом, в основе которой – всемерная поддержка аграрного сектора государством.
Во время дачного сезона все пенсионеры республики могут пользоваться общественным транспортом совершенно бесплатно (а в Харькове, кстати, приятно удивил тот факт, что пенсионеры могут бесплатно пользоваться метрополитеном). Все населённые пункты Белоруссии отличаются просто-таки удивительной по сравнению с нашими российскими реалиями чистотой. Ну, только представьте себе: среди местной молодёжи не принято глотать спиртное из бутылок на ходу и на виду у всех! Мне не довелось встретить на улицах ни одной курящей девушки, в то время как среди наших сибирских красавиц курение почитается чуть ли не за доблесть. Или вот ещё одна привычная для нас, живущих в России, картина: мусорные урны забиты до отказа, а вокруг – бутылки, окурки, обёртки и прочий хлам. В Белоруссии – ничего подобного, ни одной полной урны, потому что всё их содержимое убирается вовремя. В городах урны установлены даже во дворах домов, у каждого подъезда. Вот бы нам поучиться такому умению поддерживать чистоту! Хотя, если вспомнить известного булгаковского персонажа, говорившего о «разрухе в головах» как о первопричине разгильдяйства и неумения организовать жизнь, то, безусловно, в первую очередь нашим российским властям следовало бы побеспокоиться об обеспечении НРАВСТВЕННОЙ ЧИСТОТЫ в обществе. А это задача гораздо более сложная. Слишком многое за минувшие двадцать лет здесь было упущено…
Порадовало меня и то, что в Белоруссии (и в Гомеле, и в Минске, и в Солигорске, и в Мозыре) памятники В.И. Ленину находятся в исключительно ухоженном состоянии. Здесь на «птичий произвол» не смотрят сквозь пальцы, как у нас, а регулярно ликвидируют следы налётов пернатых.
Вообще же главным, чем можно охарактеризовать уклад жизни в Белоруссии, является её спокойный и нормальный ритм. Поэтому любому из красноярцев, у кого появится возможность посетить эту братскую славянскую республику, я бы советовал не упускать такой возможности. Вас, несомненно, приятно порадует здешний контраст с нашей российской действительностью, исполненной тревог и неуверенности в будущем. Хорошо, что хоть где-то на пространстве бывшего СССР люди ещё живут по-человечески!
Кстати, в Минске я отослал один из привезённых мною сюда номеров «Красноярской газеты» на адрес администрации президента, для батьки Лукашенко. В этом номере целая страница была посвящена белорусской национально-культурной автономии Красноярского края. А на днях планирую туда же отослать и недавний выпуск «Красноярки», где было опубликовано интервью с членом Совета Федерации РФ от нашего края Вячеславом Новиковым, где он говорит о необходимости активизировать торгово-экономическое сотрудничества Красноярья с Республикой Беларусь. Думаю, что в Минске эту публикацию возьмут на заметку.
Конечно, в наше время поездки за пределы России не обходятся без каких бы то ни было казусов. Произошёл подобный неприятный случай на сей раз и со мной. Но уже не в Белоруссии, а на Украине. И хотя окончилось всё благополучно, считаю необходимым рассказать о нём читателям, потому что даже по сравнению с Украиной, которую мы сейчас всячески (и во многом заслуженно) критикуем, в России простому человеку в подобных ситуациях добиться справедливости невозможно.
Всё произошло 13 октября по прибытии в Харьков, откуда я планировал отправиться к сестре в Кегичевский район. На вокзал наш состав прибыл в 23 часа. Поскольку до посёлка Чапаево предстояло ехать автобусом 2 часа, а ночью автобусы не ходят, решил переждать тёмное время суток на вокзале. Недалеко от вокзала разменял 5 тысяч рублей на украинские гривны и в 1 час ночи с чемоданчиком в руках не спеша пошёл назад к зданию вокзала. На первом этаже, недалеко от касс и справочного бюро, ко мне подошли два прапорщика и предложили проследовать за ними. Я удивился, подумав: неужели могу вызвать у милиции какие-либо подозрения? Вроде абсолютно нормально иду, не пьяный, к тому же и возраст почтенный налицо (мне 70 лет). Но поскольку ослушаться властей было нельзя, пошёл вместе с ними.
На лестничной площадке между первым и вторым этажами менты остановились (извините, но другим словом этих типов назвать не могу). Старший прапорщик предложил мне выложить содержимое карманов, что я и сделал. Ещё он спросил, куда я еду. Я ответил. В это время его напарник вынул из внутреннего кармана пиджака фотокарточки и таким образом отвлёк моё внимание от осмотра старшим того, что я им предъявил для «проверки».
Закончив «досмотр», старший прапорщик сказал, что всё выложенное я могу собрать, а второй предложил сводить меня в комнату таможенного досмотра. Тут я выразил своё недоумение данным намерением, сказав, что в поезде меня уже досматривали. Чуть поразмыслив, старший прапорщик махнул рукой и сказал, что, наверное, действительно, не стоит дублировать действия таможенников, досматривавших пассажиров в поезде. После чего они оставили меня в покое, а сами удалились.
Проверяя содержимое карманов, я недосчитался 10 тысяч рублей российскими деньгами. Что делать? К кому побежишь за помощью ночью? А утром нужно отправляться к сестре, билет уже взят…
Всю ночь я наблюдал за этими двумя «оборотнями» в погонах, а с рассветом сел на автобус и уехал в деревню к сестре. Ввиду сложившейся ситуации я не смог погостить у Ольги подольше, а жаль – ведь сестре уже 80 лет, когда ещё увидимся и увидимся ли?
Уже через двое суток, 16 октября, в 8.30 я снова был на харьковском вокзале. И надо же было случиться такому удачному стечению обстоятельств — мне даже не пришлось самому идти в линейный отдел, чтобы добиться правды! Дело в том, что как раз в это время на вокзал прибыло большое начальство. Встречал этих людей лично начальник Харьковского вокзала. Сообразив, что необходимо не терять ни секунды и действовать решительно, я зашёл вперёд и, оказавшись на виду у прибывшего руководства, попросил минуту внимания. Быстро и кратко сообщил о том, что со мной произошло на вокзале в ночь на 14-е. Внимательно выслушав меня, высокопоставленные лица дали указание разобраться в случившемся и удалились.
Далее я имел беседу с начальником вокзала. Пригласив меня пройти в здание, он вызвал начальника железнодорожной милиции, который, в свою очередь, собрал весь личный состав отделения на 1-м этаже вокзала. Я заметил, что те самые прапорщики, которые меня «обчистили», как раз с утра заступили на дежурство. Доведя до сведения всех присутствующих подробности происшествия, я сказал, что если справедливость в отношении меня не будет восстановлена, я обращусь к министру внутренних дел Украины Юрию Витальевичу Луценко, о котором наслышан как о человеке справедливом.
По просьбе начальника милиции я тут же указал на тех прапорщиков, что прикарманили мои деньги. Просверлив их своим строгим взглядом, он спросил, какими деньгами мне возвратить утраченную сумму. Я сказал – российскими, после чего все разошлись, а уже через полчаса мне вернули все деньги, причём именно моими купюрами! Получив своё, я дал расписку о том, что больше никаких претензий не имею, поскольку вопрос решён положительно.
ВОТ ТАКИМ «ПРИКЛЮЧЕНИЕМ» ДОПОЛНИЛОСЬ МОЁ НЕДАВНЕЕ ПУТЕШЕСТВИЕ В «БЛИЖНЕЕ ЗАРУБЕЖЬЕ». И, ВОЗМОЖНО, ЭТОТ РАССКАЗ ПОМОЖЕТ КОМУ-НИБУДЬ ИЗ ЧИТАТЕЛЕЙ В БУДУЩЕМ ВЫКРУТИТЬСЯ ИЗ ПОДОБНОЙ ЖЕ СИТУАЦИИ. ВЕДЬ ЧЕГО ТОЛЬКО В НАШЕЙ ЖИЗНИ НИ БЫВАЕТ!
Есть ли в России интерес К ВОЕННОЙ ПРОЗЕ?
Репортаж с писательской видеоконференции
Везёт нашей газете в последнее время на встречи с известными писателями. Пару недель назад мы опубликовали отчёт о презентации книги Валерия Казакова «Тень Гоблина», а в прошлый вторник компания связи ТТК-Сибирь поспособствовала проведению писательской видеоконференции. Писатели четырёх городов приняли участие в обсуждении действительно актуального вопроса: «Куда исчезла литература победителей?». На прямой видеосвязи были Москва, Калинин-град, Нижний Новгород и Красноярск.
ВКРАТЦЕ о сути рассматриваемого вопроса. Речь шла только о военной литературе. Если брать произведения о Великой Отечественной войне, то здесь мы видим целую плеяду замечательных советских писателей, которые полно и талантливо отразили тему подвига, военного быта, фронтовых реалий. Эти книги имели общие качества: победный дух, гордость за великий подвиг нашего народа, патриотизм. Военная проза была востребована читателем, на её героях воспитывались поколения советских граждан в духе гордости за державу и уверенности в её будущем.
С «перестроечных» времён ситуация в корне переменилась. История Великой Отечественной войны подверглась ревизии. В моду вошли изыскания, развенчивающие национальных героев. А в литературе стали доминировать произведения «разоблачительного» характера, причём зачастую самого низкого пошиба. Тем не менее военная литература сохраняется, ведь наша страна продолжает воевать – в Афганистане, Чечне, Южной Осетии… Вот об этом и шла речь писателей четырёх городов России: как добиться того, чтобы современная военная литература вновь стала востребованной, как дойти до массового читателя, как воспитывать в духе патриотизма детей и молодёжь.
Идея проведения конференции принадлежала Валерию ГОРБАНЮ – полковнику милиции в отставке, журналисту и писателю из Калининграда. В своём вступительном слове он подчеркнул важность преемственности литературных традиций:
– Все мы – и молодые авторы, и писатели среднего и старшего возраста – воспитывались на советской литературе, в том числе и на военных произведениях прославленных писателей. Так вот, эти произведения я бы объединил под таким знаменателем: военные трудности, горе, скорбь описывались не с целью смакования, а даже с какой-то гордостью. Интонация была следующей: вот через что мы прошли, чтобы добиться победы. Это гордость победителей. И никаких плаксивых ноток. Но за последние 15–20 лет родилась новая литература, был целый поток произведений, в которых говорилось только о негативных сторонах войны, причём со смакованием. Всё это нашло своё отражение и в современной военной литературе. Возьмём афганскую, чеченскую тематику: зачастую мы видим если и не плаксивость, то сплошь негативную сторону. Хотелось бы услышать мнения моих соратников по писательскому цеху, насколько моё восприятие перекликается с их точкой зрения по данному вопросу.
Думаю, что есть смысл отразить наиболее интересные мысли писателей – участников видеоконференции. Сразу скажу, что зачастую мнения были противоположными, но было бы странно, если бы все придерживались одной «единственно верной позиции».
Захар ПРИЛЕПИН, г. Нижний Новгород, лауреат премии «Национальный бестселлер», национал-большевик, участник боевых действий в Чечне:
— Вся история литературы XX века так или иначе прошла под знаком военной прозы. Сейчас же это литературное направление отошло на второй, третий, пятый планы. Здесь, на мой взгляд, есть две проблемы. Культ мужества, культ героики был развеян, в том числе и либеральными сквозняками в 1990-е годы. Последний писатель, который героизирует советские успехи и неуспехи, – это Александр Проханов, но его книги, в том числе об Афганистане, о Чечне, зачастую презирались литературным сообществом. Но вот сейчас уже появилась новая военная проза, однако надо честно признать, что она до сих пор не находится в эпицентре общественного внимания. Нет той атмосферы в обществе, при которой эта литература будет востребована. И второй момент – качество современной литературы. Дотягиваются ли наши тексты по своему уровню к нашим предшественникам в XX веке? Ведь дело может быть не только в обществе, но и в нас самих. Такой открытый вопрос я хотел бы оставить для обсуждения.
Илья ПЛЕХАНОВ, г. Москва, писатель, редактор альманаха «Искусство войны»:
– Отвечу на поставленные Захаром вопросы. Первый вопрос – об отсутствии атмосферы в обществе. Я думаю, что это следствие государственной политики. Взять, например, войну в Афганистане. Общество просто не знало, как к ней относиться. Перед войной в Чечне произошёл распад Советского Союза, и было не до литературы. Первая чеченская кампания обществом воспринималась негативно, таким было и само отношение к войне. Отсюда – отсутствие интереса к военной прозе.
Что же касается качества прозы, то скажу следующее. Я опубликовал порядка 150 авторов в альманахе за два года и могу сказать, что современная проза вполне дотягивает до уровня советских писателей. Есть очень качественные произведения. Другой вопрос, что эти произведения не находят своего пути к массовому читателю.
Пётр ТКАЧЕНКО, г. Москва, член Союза писателей России, полковник в отставке:
– Соглашусь, что нет пути к массовому читателю, но это общее явление. Почему военная литература должна преуспевать в отличие от остальной? Вот прозвучали слова о необходимости воспитания позитивистского настроя к военной прозе. Но ведь все великие произведения на эту тему у нас о поражении! От «Слова о полку Игореве» до «Разгрома». Вся правда в образе – нельзя сводить военную литературу к описанию, кто за кем гонялся, кто в кого выстрелил. Сегодня самый главный вопрос для военных писателей и общества в целом такой: осмысление Великой Отечественной войны в период пересмотра её итогов. Не надо обижаться, когда сносят бронзового солдата, надо разобраться, всё ли в порядке у нас самих с осмыслением Великой Отечественной?
Нет никакого литературного процесса, и мне поэтому уже третий год приходится выпускать свой личный авторский альманах «Солёная подкова». Вот наш музей на Поклонной горе учредил премию «Золотой венец Победы». И знаете, кто там был одним из победителей? Сергей Михалков! Да оставьте вы в покое стариков, мы знаем об их заслугах. Есть масса интересных тем, которые нужно нести читателям. И есть произведения, достойные премий. Их и надо отмечать и продвигать в первую очередь.
Аркадий БАБЧЕНКО, г. Москва, писатель, военный корреспондент «Новой газеты»:
– На самом деле у меня есть ответ на главный вопрос: куда подевалась литература победителей. Для литературы победителей нужны победные войны. В локальной войне очень трудно определить победителей и потерпевших поражение. Я не чувствую нашей победы в чеченской войне, поэтому я бы и не смог создать «победной прозы» на эту тему.
Согласен с Петром: военная литература – это частность, вопрос стоит шире. Есть ли у нас вообще военная литература? Для того, чтобы осмыслить войну, обществу требуется от 10 до 20 лет. Временные рамки по Афгану и Чечне прошли, и казалось бы, должны появиться какие-то значимые, знаковые вещи. Но пока такого произведения, которое бы говорило с читателем языком поколения, мы не видим. На мой взгляд, проблема не в литературе, не в писателях, а именно в обществе. Произведения есть, но нет механизмов донесения, нет социальных лифтов, по которым уже готовые произведения были бы подняты на общедоступную высоту.
Вячеслав МИРОНОВ, Красноярск, писатель, полковник милиции:
– Вот мы говорим о литературе. А кто-нибудь читает её? У меня такое ощущение, что мы пишем сами для себя. Один ветеран читает книгу другого ветерана. Исходя из этого, давайте обратимся к политике государства. Мы много говорим о патриотизме. Но Афган забыт, первая чеченская забыта, вторая вот-вот забудется. Спросите у старшеклассника: что было в Афгане? Он не ответит, вспомнит разве что про наркотики. И о Чечне не знают.
Пока мы сами не начнём «идти в народ», до тех пор и не будет военной литературы. Посмотрите, что сейчас продаётся? Всем известно, что детективы, любовные романы… Пользуются спросом – и слава Богу. Но пока не будет заказа от государства, от общества на военную литературу – до тех пор её и не будет.
Виталий ШЕВЦОВ, председатель правления Калинин-градского РО СП России:
– Хотел бы отметить, что книги всё-таки у нас зачастую местечковые и ограничиваются районом тех событий, что в них описаны. Я неоднократно говорил о том, что, пока мы будем писать для себя, нас никто не будет читать. Слово надо нести в народ. Мы забыли о такой важной составляющей нашего общества, как дети. Потеряли уже 15 поколений благодаря политике нашего государства! И теперь нам самим надо взять на себя воспитательную ответственность.
Когда в своих произведениях мы пишем, как одолеваем врагов, преодолеваем трудности, мы забываем о главной составляющей военного человека, которая пока слабо отражена в произведениях, – это семья военного человека. А ведь семья – это великая вещь, это наше богатство, которое мы пока ещё не разграбили полностью.
4 декабря прошёл пленум Союза писателей России, посвящённый 50-летию СП. Меня лично поразило выступление Владимира Карпова. Он встал и сказал: «Когда мы сидели в окопах, то знали, для кого и о чём мы будем писать. Знаете ли вы сейчас, о чём писать?». Если переписывать только личные впечатления, не связанные с жизнью вокруг нас, то это и будет местечковый масштаб.
И ещё один момент. Как сейчас подаёт армию официальная пропаганда? Возьмите сериал «Солдаты». Я просто возмущён, что нашу армию низводят до состояния каких-то клоунов…
Максим МАКАРОВ, директор филиала «Российской газеты» в Калининграде:
– Я не соглашусь с тем, что военная проза не востребована обществом. Возьмём Чечню. Там была 100-тысячная группировка, шла постоянная ротация – значит, воевали несколько сот тысяч граждан России. Возьмём их родственников, наконец, тех, кого интересует тема того конфликта. Интерес на самом деле огромный. Посмотрите, какой популярностью пользуются Интернет-сайты, где есть современные военные произведения, – посещаемость огромная, книги скачивают десятками тысяч! Это раньше, когда рынок заполонил бред сивой кобылы о войнах, перестали читать. А сейчас есть масса интересных произведений. Целые серии книг тех авторов, кто сам воевал и обладает литературным даром, разлетаются, как горячие пирожки, их купить невозможно. Здесь нужно ставить вопрос, как эти книги продают, если их нет в свободной продаже.
***
По ходу встречи писатели настолько увлеклись беседой, что практически оставили «в пролёте» журналистов, которые по регламенту могли не только вопросы задать, но и высказаться. Мне, к счастью, удалось «прорваться», а обратился я к Захару Прилепину вот с каким вопросом: есть мнение, что любое стоящее, талантливое произведение найдёт своего читателя, независимо от того, будет ли его кто-нибудь «продвигать». Захар согласился с этим. А вот на мой следующий вопрос о целесообразности широкого использования Интернета для продвижения своих произведений в массы писатель дал отрицательный ответ. Захар Прилепин вообще против выкладывания книг в Интернет для бесплатного чтения всех желающих, так как автор с живых продаж обеспечивает семью, а другой работы у него нет. Действительно, книг Прилепина во всемирной паутине не найти. Ну что ж, тоже позиция. Но тем самым, думается, он пока что упускает многих потенциальных читателей…
И не все писатели были за то, чтобы на военную прозу был госзаказ. Тот же Прилепин высказался категорически против: «Я не хочу, чтобы официоз лез руками в мои книги. С этим государством у меня нет взаимопонимания». А наш писатель Миронов, военный человек, награждённый орденом «Мужества», на это ответил так: «Захар, я всегда воевал за Родину и никогда не воевал за правительство».
...Идея таких встреч просто замечательная, нужная, полезная. Это признали все участники. Спасибо всем, кто способствовал проведению видеоконференции писателей России. Вполне возможно, что такие мероприятия станут традиционными.
Константин ЛИТВИНОВ.
Красноярск.
Чувство личной ответственности
Уважаемый Александр Илларионович!
Позвольте с искренней сердечной теплотой поздравить вас, нашего земляка, русского сибирского поэта, с замечательным юбилеем!
За плечами семьдесят лет жизни. И какой жизни! Жизни, полной надежд и мечтаний, горячей любви к родному краю и своим землякам, глубокой тревоги и острой боли за их судьбу. Судьба не баловала вас. В детстве, как и все ваши сверстники, вы сполна хлебнули голодного военного лихолетья, да и корреспондентская жизнь в равной мере выдавала «шишки и пышки», ну а на склоне лет пришлось пережить, когда «порвали жилу становую они народу моему», – крушение идеалов, которым честно и истово вы служили. Но «кратер грохочущей души» вашей не затих, не стал выбрасывать ядовитую грязь. Верные принципам своих предков-староверов, вы заявили ясно: «И снова я, забыв о пораженьях, иду сквозь суету и маету».
В русской советской литературе вами создан замечательный цикл патриотических стихотворений. В них вы воспеваете вечные чувства пламенной и беззаветной любви к Отечеству, к родному краю, народу, с которым вы вместе идёте по жизни, к простому народу, который в одном из своих стихотворений метко и точно назвали «шалястым и тулупным, мозольным, шрамистым». Что ж, может быть, не совсем изящно, но сильно и верно. Ведь это они своим трудом держат и развивают Россию.
В вас высоко чувство личной ответственности за судьбу Родины. Только любящий сын может так искренне переживать и каяться: «Не бросал я клеветникам России калёных слов в бесстыжие глаза. Меня Россия, может, и простила, но мне себя простить нельзя».
В своих лирических стихотворениях вы продолжаете лучшие традиции наших великих предков: А.С. Пушкина, Ф.И. Тютчева, А.В. Кольцова, А.К. Толстого, С.А. Есенина, С.В. Смелякова. Ваша поэзия и поэзия Н. Рубцова — родные сёстры. Вы, Александр Илларионович, народный поэт, ваши стихи будет с волнением и замиранием души читать ещё не одно поколение русских людей.
Читаешь ваши лирические стихи, и взору твоему открываются раздольные сибирские просторы, мощь Енисея и суровость Саян. Кажется, будто над твоей головой шумят могучие кедры и лиственницы, а у ног твоих журчит горная речка и даже слышно, как в ней перекатываются камешки. И многие другие картины навевают ваши стихи. Спасибо вам за то, что дарите нам возможность вспомнить и свои родные края.
Александр Илларионович! Вы победитель международного конкурса детской и юношеской литературы имени А.Н. Толстого. Ваши детские произведения учат девочек и мальчиков высоким нравственным принципам. Родина высоко оценила ваш нелёгкий подвижнический труд, присвоив вам высокое звание «Заслуженный работник культуры Российской Федерации».
В день вашего юбилея примите от ваших единомышленников, членов «Русского общества», сердечную благодарность и душевную признательность за вашу деятельность по защите русской культуры, за помощь, которую оказываете «Русскому обществу».
Разрешите пожелать вам крепкого, как сибирские морозы, здоровья; огромного, как наш Красноярский край, счастья; высоких, как Саяны, и стремительных, как Енисей, новых творческих успехов! Желаем, чтобы быстрее свершилось ваше пророчество:
И воспрянет единый народ
От Карпат до таёжной Сибири.
Слуги дьявола хвост подожмут,
И мы сбросим позорный хомут!
Правление Красноярской региональной общественной
организации «Русское общество».
СИСИМ ОТКРЫЛСЯ!
На восточном участке Щетинкино – Джетка Красноярской железной дороги вновь открыта для движения станция Сисим. Эксплуатация этой станции позволит значительно увеличить пропуск поездов и повысить их скорость на горном перевале Саянского хребта.
В 90-е годы из-за резкого падения перевозочной нагрузки на Абаканском отделении были закрыты несколько станций знаменитой «трассы мужества» Абакан – Тайшет, в том числе и Сисим. Но в последние годы появилась необходимость увеличить интенсивность движения поездов на 25-километровом перегоне Щетинкино – Джетка. Ведь в ожидании пропуска по однопутному участку терялось немало времени…
Свыше 200 миллионов рублей вложила Красноярская железная дорога для открытия движения по станции Сисим. На её восстановление потребовалось немногим более года. За это время здесь было уложено 4,5 километра железнодорожного полотна, 6 стрелочных переводов.
Сейчас это высокотехнологичная станция, имеющая автоматизированные системы блокировки, сигнализации, перевода стрелок и т.д. Обслуживает её только дежурный по станции, в задачи которого входит исключительно слежение за исправностью техники.
В перспективе открытие ещё трёх станций – Береш, Канок, Казынет, а также строительство вторых путей.
Пресс-служба Красноярской
железной дороги.